Боря внимательно слушал, стараясь запомнить каждую деталь, поблагодарил Никольского и отправился домой. Выбрав удачный момент, когда Мама была дома, Боря спросил:
– Можно я уберу провода со стен сам? Всё останется на своих местах, но я спрячу провода внутрь. Я обещаю, что все выключатели и все розетки будут там же, где они находятся сейчас.
– Это работа не для тебя, Боренька, а для профессионального электрика, – сказала Мама.
– Я сам хотел бы всё сделать. Я знаю как, я смогу. Я уже говорил с Никольским. Он – инженер, он всё знает.
– Ну посмотрим, – вроде бы согласилась Мама.
А через несколько дней Дора привела в дом электрика дядю Сашу. Видя, что они ходят по квартире и рассматривают проводку, Боря напомнил Маме, что он всё хочет сделать сам.
– Интересно, как ты собираешься один это сделать? – спросил дядя Саша. И Боря ещё раз слово в слово повторил совет Никольского о том, как топить провода в стены, как надо зачистить их концы, и как надо оголённые провода перекрутить и крепко подержать за концы перед вводом в выключатель или розетку.
Дядя Саша побледнел и спросил Борю:
– А для чего, говоришь, надо подержать концы проводов обеими руками да покрепче?
– Я думаю, чтобы они крепче сидели в выключателе.
– Выйди-ка на балкон. Мне с твоей Мамой потолковать нужно.
Боре не хотелось выходить. Он только сделал вид, что идёт на балкон, а сам задержался в кухне и услышал возмущённый возглас электрика:
– Дора! Ты, надеюсь, понимаешь, что этот гад Никольский хотел убить твоего сына? Он сказал мальцу взять голыми руками оголённые провода! 220 вольт убили бы его тут же на мес те. И все бы думали, что это просто несчастный случай! А его руки будут чисты! Вот же сволочь!!!
– Антисемит поганый! Сволочь! – мама не скупилась на крепкие слова и горячие эмоции. Уже через минуту дверь Никольского была готова слететь с петель. Боренька не слышал их словесной перепалки. Только слышал, как сердито гудела от громких голосов с эффектом эхо вся парадная. Повыскакивали соседи и добавили к маминым воплям всё то, о чём молчали уже столько лет. Страсти ещё долго кипели в адрес Никольского во дворе, пока Мама не вошла в дом. Она порывисто обняла Борину головку и прошептала:
– Антисемит поганый! Никому, слышишь, никому и никогда не дам тебя в обиду.
Боренька не сразу понял, чем Никольский вызвал такой сильный порыв гнева взрослых, но, увидев его силу, понял, что произошло что-то очень серьёзное и что энергия маминого взрыва была его, Бориной, защитой. Он был горд и счастлив проявлению её силы и родительской любви.
Слово антисемит Боря слышал не раз, но вряд ли до конца понимал его значение. Мама объяснила, что, оказывается, на белом свете существует тревожное, непонятное противостояние евреев и неевреев. И что неевреи за