Дора с Боренькой влезли в свой вагон, а бабушка Рахиль Давидовна, подвернувшая ногу, замешкалась у двери медленно тронувшегося поезда. Крепкие руки буквально втащили её в вагон. Среди лиц этих людей она вдруг отчётливо увидела лицо мужа. Не веря своим глазам после только что пережитого ужаса бомбёжки, она вдруг обмякла, ослабела и потеряла сознание.
Подоспевшие люди всё ещё впрыгивали в вагоны на ходу, помогая друг другу. Надо было торопиться, чтобы скрыться в зелёной посадке, пока самолёты, делая новый виток, видимо готовились к следующей атаке. Поредели ряды добежавших до поезда людей, всеобщее горе, ужас и измождённость охватили всех. Прильнув к близким, повзрослевшими стали всхлипывающие дети.
Обнимая жену и дочь, крепко прижимая к себе маленького внука, Ефим Абрамович сказал, что видел Фанштейнов в предпоследнем вагоне, но поговорить с ними не смог. Теперь они потерялись опять, так как их вагон, сошедший с рельс, остался стоять за разбитым вагоном. Спасая уцелевший состав, всех тех, кого ещё можно было укрыть от новой бомбёжки, поезд ушёл без них. Надежда на то, что Иде Исааковне и Еве удалось добежать до других отъезжающих вагонов была очень слабой.
Застучали своим ритмом колёса. Но тяжёлая рана пережитого острой болью вонзилась в сердце каждого. Война! И это было только начало того, что каждому ещё было суждено увидеть, выстрадать, перестрадать, перенести и, дай Б-г, возможно, уцелеть и выжить.
Больше месяца провели Бродские в пути. Они уже сбились со счёта, сколько бомбёжек пришлось им пережить. К счастью, никто из них не потерялся и не отстал. Все были вместе, стойко встречая все тяготы бегущих навстречу бед. Бабушка Рахиль Давидовна всё ещё подхрамывала, молча снося боль при каждом шаге. Боренька часто просыпался и плакал по ночам при каждом сигнальном гудке, при лязгающем звуке вагонных дверей. С наступлением темноты вагон погружался в непроглядный мрак, внушая ужас и перепуг детям и взрослым.
Чем больше продвигался поезд, уходя вглубь страны, тем реже повторялись бомбёжки и тем ближе подходил другой враг – ГОЛОД.
В довоенные времена на всех станциях к поездам подносили большой ассортимент чего-нибудь съедобного: фрукты, овощи, яйца, даже запечённых кур и рыбу, булочки и пирожки домашней выпечки. Были бы только деньги! Купить можно было всё!
Местные жители промежуточных городов и станций знали, что у беженцев в пролетающих мимо поездах не было ни денег, ни вещей для обмена за еду. Но всё равно несли к поездам то, что есть, то, чем могли поделиться. Несколько яблок, несколько картошин, лук, да огурчики с помидорами. Хоть немного, да удавалось продать. А если беженцам не на что было купить или дать в обмен, часто давали им хоть что-нибудь бесплатно. Но еды на станциях становилось всё меньше и меньше. Поэтому, находясь в дороге, взрослые голодали,