На экране появляются крупно снятые жутковатые и всяко уже не человеческие челюсти. Братец неожиданно заявляет:
– Точно как мой прозектор!
Этого офицер уже не выдерживает и довольно неприязненно спрашивает:
– Что вы имеете в виду?
На что братец неожиданно четко и внятно рассказывает об изменении своего сотрудника морга. Это несколько успокаивает начраза.
– Вот видите – морфирование идет несколькими разными путями. К слову, толщина лобной кости и в нашем случае была значительно увеличена. В дальнейшем мы продолжим обобщать данные и доводить их до всех заинтересованных лиц. Вас всех прошу содействовать в этом.
Зажигается свет.
– Есть ли вопросы?
– Есть дополнение, – встает Николаич, – мутант, о котором говорил сейчас судмедэксперт, подобен показанному вами. А наша группа сегодня ликвидировала мутанта иной формации – крупного, весом за двести килограмм, и с очень мощными челюстями.
– Как обстояло дело с подвижностью?
– Трудно сказать – мы его расстреляли первым залпом в самом начале атаки.
– Однако… Неизвестно, на скольких он откормился?
– Постараемся это уточнить до завтрашнего дня.
– Еще вопросы?
– Возникает вопрос, до каких размеров морфы могут увеличиваться? Полутонный мутант вряд ли сможет карабкаться по стенкам. Да и на дерево не залезет – не выдержат сучья.
– Мы должны постараться не дать морфам возможности так отъесться.
– Это конечно, но не все в наших силах. Неизвестно, что творится в Питере – тем более сегодня наблюдали вероятную попытку откорма мутанта. Именно человеческой свежениной, – продолжает Николаич.
– И кто такой добрый нашелся? – оторопевает начраз. Да и остальные в зале поражены. Много всякой дряни уже видели, но вот люди, специально откармливающие морфов, пока не воспринимаются как реальность.
– Был огневой контакт с группой в девять особей нашего вида – людьми их язык не поворачивается называть, – организовавшими засаду на Петербургском шоссе в районе парка