Все, по крайней мере, сходилось.
Я сел перед рубашкой на корточки и попытался обнаружить то место, откуда мог начинаться отсчет. Рисуночная композиция повторялась четырнадцать раз. Подумав, я решил взять за основу ту, что в центре. Но как считать шаги?
Поскольку остров был ненастоящим, то и шагам (каков поп, таков и приход) полагалось стать такими же. Соорудив из двух пальцев маленького человечка, я уткнул кладоискателя в «главную пальму».
Наибольшее затруднение было вызвано незнанием, в какую сторону нужно идти. Здесь на помощь пришел текст. В предложении «Бескишечники всегда появляются из шерсти огромной черной собаки» мое сознание уцепилось за слово «всегда». «Всегда» значило какое-то постоянство, устойчивость. А что может быть устойчивей общепризнанных истин? Пусть будет компас. Как есть. Север, запад, юг, восток. По часовой стрелке.
Поиски, впрочем, продолжались недолго. В каком бы я ни двигался направлении, результат стабильно оказывался никаким. Мой человечек заканчивал свое движение всякий раз там, где не было ничего. Обычная ткань!
Видимо, пока не откроется шифр текстовой части сообщения, все старания так и пройдут вхолостую. Ибо, как говорит негритянская поговорка, – «ты не можешь брить голову человека, когда этого человека здесь нет».
Следовательно, нужно искать голову. В том аллегоричном смысле, что приложить все усилия и встретиться с теми людьми, о которых я пока мало что знал. Глядишь, что и выйдет.
Что ж, утром я устанавливаю контакт с Потаповым. Не исключено, это прольет свет на определенные вещи. А вот «подышать одним воздухом с остальными» без Олеговой помощи, думаю, будет нелегко.
Решено – буду звонить.
– Олег, а ты случайно не знаешь Бабахова? – спросил я после того, как мы дежурно перекинулись небольшим количеством приветственных фраз.
– Что… его тоже? – опешил мой собеседник.
– Да нет, жив-здоров, – успокоил я. – Это так…
Крякнув и не дав мне закончить, Олег погрузился в молчание, словно в чем-то засомневался, потом все-таки высказался.
– Знать-то знаю. Но от развернутых комментариев воздержусь. Довольно с меня и Антона. Сколько раз зарекался: о публичных людях больше ни-ни.
– Олег, ну пожалуйста!
– Да хоть запожалуйста! Сказано – нем как рыба.
Подошла и моя очередь взять паузу. Ложь всегда вызывала во мне приступы резкого отвращения, но не использовать небольшую гибкость в данном вопросе было бы, наверное, глупо.
– Я тут тоже… маленькую статью о погибшем кропаю. У них там проект, говорят, был. Понимаешь, последнее – ценно как никогда. О чем Антон думал, чем жил, о чем мечтал. Возможно, это самые яркие жемчужинки, венчающие его удивительный путь. Вот если бы мне удалось встретиться с Федосеем…
– Ты