– Так, – пискнул отец Степан.
Херефрит продолжал испепелять меня взглядом:
– Ты вторгся во владения короля Эдуарда, эрслинг[2].
От этого оскорбления Брунульф поморщился, но я и бровью не повел.
– Можете предъявить свою так называемую грамоту? – спросил я.
Некоторое время никто не отвечал, затем Брунульф посмотрел на младшего из попов:
– Отец Степан?
– С чего нам доказывать что-то этому грешнику? – сердито вопросил Херефрит. Он провел коня на шаг вперед. – Это ведь убийца священников, ненавистный Богу, женатый на саксонской шлюхе, изрыгающий сатанинское дерьмо.
Я почувствовал, как мои люди завозились у меня за спиной и вскинул руку, успокаивая их. Подчеркнуто не замечая отца Херефрита, я посмотрел на молодого священника.
– Грамоту легко подделать, – заявил я. – Так что позабавь меня и расскажи, почему эта земля была передана.
Отец Степан посмотрел на Херефрита, как бы спрашивая разрешения говорить, но тот не удостоил его вниманием.
– Рассказывай! – настаивал я.
– В лето Господа нашего шестьсот тридцать второе, – нервно забубнил отец Степан, – святой Эрпенвальд из Вуффингаса пришел к этой реке. Был разлив, и перебраться на другую сторону было нельзя. Тогда святой помолился Богу, ударил посохом по реке, и воды расступились.
– То было чудо, – пояснил Брунульф, стыдливо потупив глаза.
– Странно, – протянул я. – Никогда не слышал такой истории прежде. Я вырос в Нортумбрии, а парнишка-северянин вроде меня наверняка знал бы такую удивительную легенду. Мне вот известно, как тупики распевали псалмы, да и про младенца, исцелившего мать от хромоты тем, что он плюнул ей на левую сиську. Но человек, которому не требовался мост, чтобы перейти через реку, – никогда не слыхал про такого!
– Полгода тому назад, – продолжал Степан, будто и не слышал моих слов, – на дне реки был найден посох святого Эрпенвальда.
– Да с тех пор прошло двести лет!
– Намного больше! – вмешался один из монахов, за что удостоился свирепого взгляда отца Херефрита.
– И его не унесло течением? – спросил я, притворившись удивленным.
– Король Эдуард решил сделать тут место паломничества, – заявил отец Степан, снова не замечая моей насмешки.
– И поэтому послал сюда воинов, – с угрозой произнес я.
– Когда церковь будет построена, воины уйдут, – с жаром пообещал Брунульф. – Они здесь только для того, чтобы защищать святых отцов и помогать в постройке святилища.
– Это так. – Отец Степан рьяно закивал.
Они врали. Я подозревал, что их умысел – не выстроить церковь, а отвлечь Сигтригра, пока Константин прибирает к рукам северную часть Нортумбрии. А заодно развязать вторую войну, подбив Сигтригра напасть на форт. Но если это так, то почему саксы держатся так миролюбиво? Да, отец Херефрит проявляет враждебность, но я подозревал, что он из числа тех злобных и несдержанных