– Никто не должен был пострадать, – бормотал Хас, когда Матиз опустил его на холодную палубу трюма. – Никто не должен был пострадать…
Последним, что он увидел, прежде чем вновь потерять сознание, были глаза Кренника, сверкавшие под маской.
– Природа обмана непредсказуема, – сказал Кренник в микрофон маски. – Тем не менее поздравляю, Хас. Ты теперь полноправный агент Республики.
Еще брезжил рассвет, когда Лиру разбудили и сказали, что ей приказано немедленно покинуть Крепость. Никто из служанок не мог объяснить почему, а две из них неудержимо рыдали. Пока Лира одевалась, одна из валлти завернула шестимесячную Джин в одеяло, поцеловала ее и вложила в руки Лиры. Она крепко обняла каждую, и служанки, плача, остались на лестничной площадке, в то время как двое охранников повели Лиру вниз. Снаружи, хотя солнце стояло в небе намного выше, чем месяцем раньше, было прохладно из-за непрекращающегося северного ветра, и Лира невольно вздрогнула, пока ее вели к ожидавшей повозке.
– Куда вы нас везете? – спросила она.
Ответа она не ожидала и оказалась не готова к словам возницы:
– В тюрьму Тамболора.
Сердце ее забилось сильнее. Неужели ее и Джин переводят туда? Неужели Гален все еще отказывается присягнуть на верность новому режиму и теперь им, всем троим, грозит тюрьма? Или еще хуже – Галена приговорили к смерти?
А может, их всех?
Сомнения продолжали терзать Лиру, пока повозка катила по городским улицам; затем впереди появилась тюрьма, холодная и отталкивающая. Она столь часто видела тюрьму из своих покоев в Крепости, что, оказавшись прямо перед этим ненавистным местом, почувствовала себя словно в дурном сне.
Распахнулись высокие ворота, и внезапно рядом с повозкой появился Гален в сопровождении двух тюремных охранников. Он похудел гораздо сильнее, чем она себе представляла, а борода его доходила до груди. Охранники, однако, не пытались его удержать, когда он, с трудом переставляя ноги, направился к ней, а затем обнял ее и Джин.
– Я так ждал этого мгновения, – проговорил он, отступая на шаг. Взгляд его упал на Джин. – Дай мне ее подержать.
Лира передала ему девочку. Он осторожно отвернул закрывавшую ее лицо пеленку и улыбнулся шире, чем когда-либо доводилось видеть Лире. Джин пошевелилась в руках отца, и Лира заметила:
– Она тебя помнит, Гален.
– Красавица, – сказал он, разглядывая лицо малышки. – У нее изменился цвет глаз.
– Да, в них появились крапинки, – кивнула Лира.
– Звездочки, – сказал Гален. – Вот что в ее глазах.
– Гален, что происходит? – рискнула спросить Лира. – Почему нас сюда привезли?