Воини же присыпаху боле, а Володимер стояше. И
се муж корсунянин стрели, имянем Настас, напсав сице на стреле: «Кладязи, яже суть за тобою от встока, ис того вода идеть по трубе, копав переими». Володимер же, се слышав, возрев на небо, рече: «Аще се ся сбудет, и сам ся крещю». И ту абье повеле копати преки трубам, и преяша воду. Людье изнемогоша водною жажею и предашася. Вниде Володимер в град и дружина его, и посла Володимер ко
царема, Василью и Костянтину, глаголя сице: «Се град ваю славный взях; слышю же се, яко сестру имата девою, да аще ее не вдаста за мя, створю граду вашему, якоже и сему створих». И слы
шавша царя, быста печальна,
и вздаста весть, сице глаголюща: «Не достоить хрестеяном за поганыя
даяти. Аще ся крестиши, то и се получишь, и царство небесное приимеши, и с нами единоверник будеши. Аще ли сего не хощеши створити, не можем дати
сестры своее затя». Си слышав Володимер, рече посланым от царю: «Глаголите царема тако, яко аз крещюся, яко испытах преже сих дний закон вашь, и есть ми
люба вера ваша и служенье, еже бо ми споведаша послании нами мужи». И си слышавша царя рада быста, и умолиста сестру свою, имянем Аньну, и посласта к Володимеру, глаголюща: «Крестися, и тогда послеве сестру свою к тебе». Рече же Володимер: «Да пришедше с сестрою вашею крестять мя». И послушаста царя
и посласта сестру свою, сановники некия и прозвутеры. Она же не хотяше ити: «Яко в полон, – рече, – иду,
луче бы ми сде умрети». И реста ей
брата: «Еда како обратить бог тобою Рускую землю в покаянье, а Гречьскую землю избавишь от лютыя рати. Видиши ли, колько зла створиша Русь греком? И ныне, аще не идеши, то же имуть створити нам». И одва ю́ принудиша. Она же, седши в кубару, целовавши ужики своя с плачем, поиде чрес море. И приде к Корсуню, и изидоша корсуняне с поклоном, и введоша ю́ в град, и посадиша ю́ в полате. По божью же устрою в се время разболеся Володимер очима, и не видяше ничтоже,
и тужаше велми,
и не домышляшеться, что створити. И посла к нему царица, рькуще: «Аще хощеши избыти болезни сея, то въскоре крестися, аще ли, то не имаши избыти
недуга сего». Си слышав Володимер, рече: «Да аще истина будет, то поистине велик бог будет хрестеянескъ». И повеле хрестити ся. Епископ же корсуньский с попы царицины, огласив, крести Володимера. Яко взложи руку на нь, абье прозре. Видив же се Володимер напрасное ицеленье, и прослави бога, рек: «Топерво
уведех бога истиньнаго». Се же видевше дружина его, мнози крестишася. Крести же ся в церкви святаго Василья, и есть церки та стоящи в Корсуне граде, на месте посреди града, идеже торг деють корсуняне; полата же Володимеря с края церкве стоит и до сего дне, а царицина полата за олтарем. По крещеньи же приведе царицю на браченье. Се же не сведуще право глаголють, яко крестилъся есть в Киеве,
инии же реша:
в Василеве; друзии же инако скажють…
Володимер же посем поем царицю, и Настаса, и попы корсуньски, с мощми святаго Климента и Фифа, ученика его, поима ссуды церковныя и иконы на благословенье себе. Постави же церковь в Корсуни на горе, идеже ссыпаша среде града, крадуще приспу, яже церки стоить и до сего дне.
