В этой библиотеке время от времени до моих ушей долетал какой-то шелест, будто в соседнем проходе кто-то переворачивал книжную страницу. Заглянув в него, я не нашел ни библиотекаря, ни читателя.
Внезапно возникло ощущение, что мне нужно спешить. Я ускорил шаг, и проход между стеллажами вывел меня к нише, где обычно стояли кресла для читателей. Но на этот раз нишу занимала кровать, и в ней спала Пенни, одна. Моя половина оставалась застеленной, словно я и не ложился.
Встревоженный тем, что вижу жену одну, я увидел в ее одиночестве предзнаменование некоего события, которое не решался конкретизировать.
Я подошел к кровати… и проснулся в ней, рядом с Пенни, тогда как во сне моя половина кровати пустовала. Извилистые проходы между стеллажами книг исчезли, уступив место темноте и бледным прямоугольникам занавешенных окон.
Ритмичное дыхание Пенни являло собой тот якорь, за который я мог зацепиться во тьме. Но дыхание это не успокоило меня, тревога не уходила.
Чего-то я хотел (чего именно, понятия не имел), вот почему выбрался из кровати и, в пижаме и босиком, покинул спальню.
В длинную часть L-образного коридора второго этажа лунные лучи проникали через световой фонарь. Проходя мимо дважды посеребренного зеркала, я глянул на свое отражение и показался себе просвечивающим, будто призрак.
Я проснулся, но, судя по ощущениям, по-прежнему пребывал во сне. И коридор этот, пусть и в моем собственном доме, казался более зловещим, чем всеми покинутая библиотека или вокзал, где обитал ускользавший от меня смеющийся фантом.
Тревога нарастала, теперь я боялся за Майло. Быстро прошел длинной частью коридора, повернул направо, в короткую и темную.
Щель между дверью и порогом спальни Майло заполнял свет, по цвету нечто среднее между сапфирово-синим и ледово-синим, не похожий на сияние работающего телевизора, но и не предполагающий смертельной опасности.
Обычно мы стучим в дверь, прежде чем войти, но тут я открыл ее тихо… и с облегчением увидел, что Майло в полной безопасности и спит.
Реостатом он притушил лампу на прикроватном столике, и света она давала не больше свечи. Майло лежал на спине, голова приподнялась на подушке. Быстро бегающие под веками зрачки говорили о том, что мальчику что-то снится.
Лесси тоже обосновалась на кровати, положив подбородок на живот Майло. Не спала, как и положено любому охраннику, выполняющую святую миссию. Повернула глаза, чтобы посмотреть на меня, не шевельнув головой.
На U-образном столе накладывающиеся друг на друга облака света (только оттенки синего) медленно плыли по экрану монитора.
Я никогда не видел такой заставки. Поскольку компьютер Майло не имел выхода в Интернет, мальчик не мог загрузить ее из Всемирной паутины.
Интернет скорее сила зла, чем добра. Сеть предлагает худшим представителям человечества абсолютную вседозволенность и анонимность… и многочисленные занятия, к которым развивается привыкание. У детей Интернет крадет невинность и силу воли (если