– Вернон! – крикнула мать Вернона. – Что ты сделал с Сайласом?
– Ничего! – отозвался Вернон. – Зуб у него вырвал!
– Послушай, Вернон! – взмолилась Джесс. – Это же его зуб, а если ты отдашь его нам, Сайлас за него денег не получит!
Вот уж вопрос так вопрос. Ведь за выпавший зуб действительно полагается денежное вознаграждение от зубной феи…
– Дам я ему пятипенсовик, – быстро пообещал Вернон. Было похоже, что на рев Сайласа вот-вот прибежит миссис Уилкинс. Вернон вытащил монетку и сунул ее в руку братишке. – На, – сказал он. – Прекрати.
Сайлас умолк на полувсхлипе – поток слез замер на щеках на полпути к подбородку – и стиснул пятипенсовик в кулаке. Он глядел на Фрэнка и Вернона с таким укором, что Фрэнк понял – надо объясниться.
– Твой зуб нам очень нужен, – сказал он. – Это страшно важно. Честное слово. Мы должны отдать его Громиле Гиблу, потому что он велел нам принести ему зуб Уилкинса.
Сайлас глядел еще укоризненнее, а Вернон рассмеялся:
– Вы ему только не говорите, которого Уилкинса, и все будет в порядке!
– Но это все равно нечестно! – настаивала Джесс. – Потому что ты лишился пяти пенсов!
Фрэнка начало раздражать то, что Джесс всегда и во всем находит о чем поспорить, причем всегда оказывается совершенно права. Он вспомнил, как мистер Проджер говорил, что Вернону нужны деньги.
– Знаешь что? – решил он. – Давай мы отдадим тебе пять пенсов, когда «Справедливость» что-нибудь заработает. Хорошо?
– Заметано, – кивнул Вернон. – Может, я вам клиента подыщу.
– Это будет здорово, – обрадовалась Джесс. Она выпуталась из объятий маленькой сестренки Вернона, которая явно была склонна разреветься посильнее Сайласа. Вернону пришлось взять ее на руки. Затем Пири оседлали велосипеды и поехали домой с добытым зубом, и для них было достаточным потрясением обнаружить, что они не только не разбогатели, но, наоборот, оказались должны еще пять пенсов.
Фрэнк попытался найти во всем хорошую сторону.
– Давай считать, что мы уменьшили долг вполовину, – предложил он. – Может быть, после следующего заказа доведем баланс до минус двух.
– Только если кто-нибудь все-таки раскошелится на три настоящих пенса, – мрачно возразила Джесс.
Однако, когда пятнадцать минут спустя банда снова появилась на тропе вдоль огородов, гогоча, размахивая палками и явно готовясь отметелить этих лазоревых Пири за все хорошее, Фрэнк понял, что это стоит пяти пенсов. Брат и сестра дождались, когда Громила замолотит в окно. Тогда Джесс распахнула его, едва не угодив Громиле прямо в рожу створкой, и сунула ему под нос зуб в жестяной формочке для кекса.
– Держи, – победно провозгласила она. – Зуб Уилкинса, как договаривались.
Громила долго