– Разрешите поправить, – выглянул из-за ее спины Сам. – Официально ты, братец, мертв. Убит в потасовке с сокамерниками. И бумаги я по-любому исправлять не намерен. Понятно излагаю?
Понятно. Вся эта мышиная возня с карцером – чтобы поссорить с Мамоной, дать ему повод убить чернокнижника на глазах у рабов и охраны. То есть в тюремном реестре Вик уже не значится, и отсюда ему теперь – или к Ангелу, или в глубокую штольню головой вниз.
Заточенный в развалинах грудной клетки Вика черт снова упрямо боднул:
– Варианты…
– Увидеть солнце. – Девушка выпрямилась. – И пройти по следам Легенды. Повезет – останешься в живых.
Такая альтернатива узнику пришлась по душе. Главное – самому не стать легендой.
– Вик…тор…
– Виктор? – переспросила его спасительница.
Он кивнул головой. Если уж у нее возникло желание называть по имени не так, как принято, – Старьевщиком, барахольщиком, чернокнижником, падальщиком, грабителем гробниц, руинным шакалом, еще десятком прозвищ, – то пусть называет нормально, не какой-то собачьей кличкой.
– Хорошо, Виктор, – поняла она без слов.
В ответ своего имени не назвала. Ладно, определился Вик, будет теперь Ангелочек.
Увидеть солнце после года жизни в неровном свете факелов и изредка при спокойном свечении газовых колб – нешуточное испытание для перестроившегося зрения. Ангелочек мгновенно сориентировалась и протянула Вику свои очки – узкую кожаную полоску с окулярами из затемненных стекол. Механист видел такие штуки у местных аборигенов в тундре и у кочевников в пустыне. Окуляры не только защищали роговицу от световой нагрузки, но и скрывали от окружающих отметины вокруг глаз в градациях от черно-фиолетового до желто-зеленого. До сих пор, кроме Ангела, Хозяина и тюремного травника, совмещающего в себе таланты анатома, Вика никто не видел – две недели, пока девушка втолковывала Самому свои премудрости, механист пролежал в потайной комнате начальственного кабинета. Выводил обоих Хозяин самолично каким-то тайным ходом. Пыльным трехчасовым маршрутом по заброшенным штольням с выходом на поверхность в добром десятке верст от тракта.
Проведенное у Хозяина время приятным назвать было трудно. Лечили Вика, не сильно церемонясь, – он и сейчас походил на мумию правителя ранних эпох: бинты и небрежные швы широкими стежками. Вместе с тем, наблюдая со стороны процесс обучения, прошедшие дни механист нашел если не познавательными, то любопытными.
– Направленный ток энергии, – знакомила девушка с теорией, – порождает в пространстве магнетическое возмущение, оно, в свою очередь, модулирует энергетический всплеск. И так – по затухающей, но бесконечной цепочке. Эфир пропитан этими колебаниями, несущими отпечатки источника.
Сторонний наблюдатель, Вик мысленно усмехнулся – забавная трактовка закона электромагнитной индукции. Спросили бы у него – наверное, принимая во внимание трагическую гибель Палыча, он единственный человек в Каганатах, способный достаточно