5
Первые сутки в дороге я спал или просто смотрел в окно. За стеклом тянулись лишь заснеженные поля и плевки деревушек вдалеке. О присутствии людей напоминали только полоски дыма, валившего из печных труб.
В вагоне было стыло. Пассажиры сидели, уткнувшись в окна. Каждый думал о чем-то своем. Тишину разбавляли только ложечки, побрякивающие в стаканах. Я прижался лбом к стеклу и попытался в кромешной белизне зацепиться за что-нибудь взглядом. Но вдоль железнодорожного полотна виднелись только бетонные столбы, отмеряющие километры.
Вскоре поезд прибыл на станцию в крошечном поселке. Я купил кусок сыра, хлеб и, заварив себе крепкий чай, ждал отправления. Когда состав тронулся, я в последний раз выглянул в окно. Все тот же холод, все та же белизна. Я задвинул шторки и тут же уснул.
Проснулся я на рассвете. Спрыгнул с полки и тут же оказался лицом к лицу с незнакомым мужчиной в красной бейсболке.
– Первый раз на юге? – спросил незнакомец.
– Да, – ответил я, силясь понять, как мог не заметить появление второго пассажира в моем купе.
– Ты с севера?
Я кивнул.
– Это сразу заметно. Лучше купи себе новую одежду.
– А что с ней не так? – Одет я был вполне прилично.
– Слишком мрачная и холодная.
Я проворчал: «Сам разберусь», и, откинув шторку, снова уткнулся в окно. Вдруг на полях я заметил проталины. Черные полоски разрезали ландшафт от самого горизонта до насыпи железной дороги. В небе кружили птицы. Весна приближалась стремительнее, чем я ожидал.
Мой сосед улыбнулся:
– Погоди, когда приедем на юг, глазам своим не поверишь.
– Черт возьми! – воскликнул я. – Позавчера я стыл на морозе!
Мужчина засмеялся.
Следующие несколько часов я беседовал со своим попутчиком и не переставал удивляться тому, как быстро менялась природа. Мужчина в бейсболке был виноделом и жил в деревне у подножья Кавказских гор. К сорока годам он успел обзавестись четырьмя дочерьми, прекрасным домом и огромными виноградниками. Каждые полгода Александр пересекал весь юг и центральную полосу, чтобы найти новые точки сбыта, и, судя по тому, как он сорил деньгами в дороге, ему это удавалось. Александр был живым и крайне простым, порой даже вульгарным. Тело его было загорелое и поджарое, почти без волос, глаза черные, как два уголька. Сидел он раскрепощенно и много жестикулировал.
Уже поздно вечером, когда мы миновали Ростов-на-Дону, состав прибыл в поселок неподалеку от Батайска. Александр выглянул в окно и оживленно заговорил:
– Я