Луна с неба. Грегори Хьюз

на кладбище Святого Бонифация, и он настоящий герой Виннипега. Он защищал права метисов, франкоговорящих потомков европейских мужчин и индейских женщин. Правительство хотело привести на эту землю англоговорящих поселенцев, но старина Луи Риэль не пожелал с этим смириться. Он поднял метисов на бунт. Если опустить подробности, то его поймали, судили и казнили. Но старина Луи Риэль восстал бы из гроба и поднял еще один бунт, если бы увидел памятник, который ему тут соорудили. Вне всяких сомнений, это самая страшная и уродливая статуя, которую вы увидите за всю свою жизнь! Вокруг нее даже поставили специальные бетонные загородки, чтобы она не пугала детей, идущих в школу. И чтобы вы поняли, до чего ненормальный мелкий грызун достался мне в сестры, скажу вот что: Крыса считает эту статую миленькой.

      Французский квартал несложно узнать. В нем все «стрит» превращаются в «рю». Крыса обожает зависать там. Мы идем на Прованшер-авеню, вдоль которой выстроились магазины и рестораны. С Крысой там все здороваются как с родной. Она покупает журнал в книжном магазине «Ла Паж», чтобы быть в курсе последних событий в жизни знаменитостей, берет конфеты в «Шоколя Аффэр». Потом мы садимся за столик на солнечной террасе кафе «Ла Гараж», Крыса водружает на нос темные очки и заказывает моккочино. Крыса любит моккочино. Она закидывает ногу на ногу и принимается рассматривать прохожих – ну прямо парижанка на Елисейских Полях. Разумеется, Крыса пьет моккочино только во Французском квартале, как положено утонченной особе. Видите ли, в глубине души Крыса – маленький французский сноб. Хотя и ест потихоньку конфеты из кармана, так как не может позволить себе заказать десерт. Я воздерживаюсь от язвительных комментариев, потому что Крыса угостила меня горячим шоколадом, да и конфет мне тоже перепало. К тому же всякий проходящий мимо с ней здоровается, и Крыса непринужденно поддерживает светскую беседу. Я немного знаю французский, но Крыса шпарит по-французски так, будто это ее родной язык. Вот, пожалуйста, очередная Крысина знакомица, старая дева, которая знает английский, но никогда не опускается до того, чтобы заговорить на нем со мной.

      – Bonjour, Marie Claire, comment vas-tu?[1]

      – Bien, merci[2], – вежливо отвечает Крыса.

      – Et comment va ton frère?[3]

      – Il boude parce qu’il ne peut pas parler français[4].

      Если прохожих не наблюдается, Крыса небрежно листает журнал, хотя наверняка не может прочесть ни слова сквозь эти темные очки, делающие ее похожей на насекомое. Я молчу. Наконец Крысе надоедает выпендриваться, и мы идем дальше в Форкс.

      Форкс – хорошее место, чтобы скрыться от суеты Виннипега. Тут есть амфитеатр и эстрада, и всегда найдется на что поглазеть: то какой-нибудь комик выступает, то клоун, а то кто-нибудь грохнется в обморок от жары.

      Мы заходим на рынок. Там продается куча прикольных вещей, в большинстве своем совершенно нам не нужных, но почему-то мы всякий раз что-нибудь да покупаем. К нам тут же подходит здоровенный индеец и что-то говорит по-своему. Из его слов я улавливаю лишь индейское имя