По окончании повечерия к нам подошел отец Феодохос и сообщил, что скитоначальник зовет всех на беседу, которая состоится в трапезной. Пренебречь законами гостеприимства было невозможно, и мы отправились в трапезную, где за длинным столом, во главе которого расположился отец Ефрем, сидели греки, числом не менее ста. Естественно, что беседа, а также последовавшие за ней вопросы шли на греческом языке. Мы ничего не понимали, и вскоре наше пребывание на беседе превратилось в одну непрерывную борьбу со сном. В этом нет, конечно, ничего предосудительного, ибо было совершенно непонятно, как себя вести. Сидеть с умным лицом? Наверное, да. Но претворяться, что мы все понимаем, и выражать интерес было не вполне резонно, так как лицедейство не приветствуется в православии и считается занятием греховным. Так или иначе, но мы просидели полтора часа, слушая совершенно непонятную речь, и после этого отправились отдыхать. Полунощница была назначена на половину второго ночи.
День третий. Наш афонский дом
Если мы и проспали, то совсем немного… В общем, когда мы пришли, почти все стасидии были уже заняты. Однако приехавшие греки, каких было весьма много, вели себя более свободно, чем позволяли нормы монастыря. Они иногда вставали и переходили с одного места на другое, а когда начался полиелей и монахи раскачали паникадило с хоросом, многие повскакивали со своих мест, достали из карманов фотоаппараты и сотовые телефоны и принялись снимать, сверкая вспышками, а некоторые записывали видеоролики, что на Святой Горе официально запрещено. Вот тогда уж найти место оказалось совсем нетрудно. Олег, воспользовавшись тем, что его чернявая шевелюра делает его похожим на аборигена, тоже принялся снимать на видео торжественную и красивую службу. Необходимо заметить, что афонские храмы лишены электричества и весь свет в них – это свечи, лампады да небольшие масляные лампы, бросающие узкий луч света на раскрытые книги певчих.
А певчие старались изо всех сил. Они пели, демонстрируя свои способности и знание тончайших оттенков византийского пения. Церковное пение в Греции – удел мужчин! Хотя можно встретить и женские голоса, но это большей частью в женских монастырях. Ближе к наступлению литургии стали подходить к клиросному[14] аналою[15] люди, привезшие с собой сыновей-подростков. Я с интересом наблюдал, как мальчики восторженно смотрят на своих отцов, выводящих священные мелодии своими странными, не похожими на наши голосами. Каждый из этих мальчиков мечтал, что когда-нибудь и он встанет у аналоя рядом с отцом, а потом научит и своих сыновей певческому искусству. И