Вскоре Джеймс Уэлдон Джонсон цитировал жалобу одного из белых исполнителей на то, что «бедный белый музыкант вынужден будет либо начернить себе лицо, чтобы добыть денег на пропитание, либо умереть», и иллюстрировал это утверждение характерным анекдотом:
Дама высшего света позвонила человеку, который занимался наймом музыкантов, и спросила цену за оркестр из десяти человек. Человек, которому она позвонила, – цветной и нанимает цветных музыкантов [это мог быть и Юроп, который, помимо того, что возглавлял собственный оркестр, также занимался подбором ансамблей различного размера и разного состава], но, поскольку его офис находится на Бродвее, мысль о том, что он черный, просто не могла прийти даме в голову. Он ей отвечает, сколько будет стоить десять человек на вечер. Она пораженно говорит ему: «Но я за такую сумму могу нанять цветных музыкантов![197]
То был момент, который уже никогда в истории не повторится, когда богатые белые танцоры требовали не просто африканских ритмов, но и настоящих черных музыкантов для их исполнения, и были готовы переплачивать за такую привилегию.
Кому-то это может показаться прогрессивной практикой, но тут важно помнить, что участники черных оркестров находились все-таки на положении прислуги. Точно так же, как и в случае моды на черных дворецких и служанок, которые привносили романтику Юга в ньюпортские особняки, востребованность черных танцевальных оркестров вовсе не означала, что на мероприятия, где они играли, будет допущен хотя бы один черный гость или что с музыкантами будут обращаться уважительно. Пианист Юби Блейк[198] вспоминал частную вечеринку в богатом доме, на которой дворецкий распорядился подать группе Юропа воду, оставшуюся после мытья посуды, вместо супа. Особенно поразило Блейка в этой истории не само оскорбление, а реакция Юропа: тот безмолвно съел поданное пойло, и Блейк замечает по этому поводу: «Джим Юроп не устроился бы так хорошо среди белых людей, если бы имел привычку жаловаться»[199].
Юроп всеми силами старался повысить статус черного композитора и инструменталиста, но он был прагматиком в духе Букера Т. Вашингтона[200]. Даже на лучших своих концертных выступлениях он демонстрировал молчаливую поддержку идеологии «разделенные, но равные»[201], подчеркивая «природный» негритянский ритм и «туземную» предрасположенность к синкопам рэгтайма; Блейк вспоминает, что музыкантам Юропа было запрещено использовать нотные партитуры:
У всех белых групп были пюпитры, но, понимаете ли, люди хотели верить, что негры не могут выучиться читать ноты, однако у них есть природный талант… Я забирал всю последнюю бродвейскую музыку у издателя, мы заучивали мелодии и репетировали до тех пор, пока не запоминали их до ноты… И все эти жлобы и шишки говорили: «Ну не поразительно ли, что необученные, примитивные музыканты