Императрица отправилась в Печерский монастырь и в церковь, где находилась чудотворная икона Божией Матери, писанная, говорят, святым Лукою. Во всю свою жизнь я не была более поражена, как при виде чрезвычайного великолепия этой церкви, в которой все образа покрыты золотом, серебром и драгоценными камнями. Церковь сама по себе просторна и той готической архитектуры, которая дает церквям гораздо более величественный вид, нежели тот, какой дают им теперь, когда слишком большой свет и величина окон не отличают их ни в чем от бального зала или зимнего сада.
На следующий день приходился праздник ордена Святого Александра Невского. Его отпраздновали торжественным богослужением, к которому, вопреки тогдашнему обычаю, нам велено было пойти в придворных платьях, хотя в Москве императрица приказала нам сказать, чтобы мы не брали с собою парадных платьев. В Киеве мы встретили графа Флемминга, которого послал король Польский к императрице, чтобы приветствовать ее с прибытием на границу этого королевства. День именин императрицы – 5 сентября, был также отпразднован в Киеве с большим парадом. Впрочем, все дни уходили на посещение церквей и монастырей или же на прогулки, то есть императрица прогуливалась в одних местах, между тем как великий князь и мы с матерью – в других. Императрица пожелала, чтобы ни я, ни великий князь не ходили в пещеры: она находила там воздух сырым и вредным.
К концу нашего пребывания в Киеве императрица отправилась с нами в один монастырь, где должны были дать представление. Это представление началось около семи часов вечера. В театр нужно было идти через церковь. Это представление содержало несколько пьес. Были прологи, балеты, комедия, в которой Марк Аврелий велел повесить своего любимца, сражение, в котором казаки били поляков, рыбная ловля на Днепре и хоры без числа.
У императрицы хватило терпения до двух часов утра; потом она послала спросить, скоро ли кончится; ей просили передать, что не дошли еще до середины, но что, если ее величество прикажет, они перестанут тотчас. Она велела сказать им, чтобы перестали. Они попросили тогда дозволения зажечь фейерверк на сцене, которая была на открытом воздухе и против которой расположились императрица и весь двор в большой палатке, а позади нее стояли экипажи. Императрица разрешила им зажечь фейерверк, но что же случилось? Первые ракеты, которые были выпущены, полетели прямо в палатку, на палатку и за палатку; лошади испугались; находившиеся в палатке не знали, куда деться, смятение стало полным и могло иметь опасные последствия. Велено было прекратить этот несчастный фейерверк, и все удалились, порядком напуганные,