Регина вымучено улыбнулась.
– Спасибо, баб Шур. Сказали – всё в норме, жить буду, и даже, вроде бы, неплохо.
– Ну да, ну да… А ты всё-таки побереги себя, пожалей-то, а то вон и с лица вся синяя, как покойница, прости-хоссподи, и ноги еле волочёшь. Куда это годится – мощи такие выписывать? Давай, помогу…
И даже всерьёз попыталась поддержать под локоть, пока она доставала ключи.
Памятуя, что ежели б не бабкин звонок в скорую, то пятничный вечер мог оказаться для неё последним, Регина стиснула зубы и, в пику назойливой грымзе, улыбнулась ещё шире.
– Это я от больничной жратвы чуть живая, баб Шур, чесслово! Ты же сама, поди, знаешь: там для всех диета номер десять, на цвет лица влияет отрицательно. Ничего, сейчас борща наварю – и живо пойду на поправку. Тебе спасибо, баба Шура, что в беде не оставила: с меня пирог и вечная благодарность, ты же знаешь!
Убедившись, что её человеколюбие оценено, соседка выпустила-таки Регинин локоть и отступила.
– Да что ты, что ты! Я ж не спасибо ради, я по доброте… Точно, ничего не нужно? Ну, отдыхай, отдыхай, а то глядеть на тебя страшно, болезная ты наша.
Переборов желание плюнуть на бабкин след, Регина, нарочито не торопясь, открыла дверь, закрыла за собой, шваркнула сумочку и ключи на тумбу и, подавив рычание, прислонилась спиной к холодной дверной поверхности. Ну, бабка!.. Впрочем, есть и от неё польза: апатию как рукой сняло, на смену ей пришла здоровая злость, и это, пожалуй, было первой сильной эмоцией, испытанной с роковой пятницы.
– Да дай бог тебе здоровья, баба Шура! – сказала она громко. И расслышала на площадке торопливо удаляющиеся шажки и щёлканье замка. Вот так. Не дождёшься, соседушка, не отвампиришь. Хоть всё это, конечно, хрень насчёт энергетического вампиризма, но чувство удовлетворения от того, что не повелась на развод, не закипела, не взбеленилась – грело душу.
Однако что там она несла про «краше в гроб кладут»? Регина сбросила шапочку, щёлкнула выключателем и подошла к большому зеркалу. Доля правды в словах сердобольной перечницы была. Побледневшая, осунувшаяся, с тенями под глазами, потускневшими волосами, собранными в простецкий хвост, Регина мало походила на всегдашнюю, ухоженную, следящую за собой пусть без фанатизма, но с известной тщательностью, появляющейся у многих женщин после сорока. Приучив себя во всём находить положительные стороны, она изучила своё отражение, втянула и без того запавшие щёки…
Марлен Дитрих для такой аристократично выпирающей линии скул удалила, говорят, несколько коренных зубов, а тут и без того отличный результат. Линия скул, да… Вздохнула. Что ж, будем менять имидж. Хороший бонус к новой жизни!
Скинула пальто, сапоги, успевшие подмокнуть от растаявшего снега, прошла в зал к любимому креслу, да так и замерла.
По жизни она была аккуратистка. Одно