Впрочем, её, по словам медсестры, так и нашли лежащей в прихожей, а незапертая входная дверь на хорошо смазанных петлях хлопала от сквозняка, чем и привлекла внимание соседки, бабы Шуры, чтоб ей жить ещё столько же, и полстолько, и четверть столько… Она-то и вызвала «Скорую».
Так что помнить особо было нечего. А вот странные пустоты, обнаруженные Региной в собственной жизни… не то, чтобы пугали – беспокоили. Слишком уж много встретилось ей странных пустот в воспоминаниях. А началось всё с какой-то ерунды.
Когда, на пятый день валяния на больничной койке, её вконец одолели скука с хандрой и достали соседки, жужжащие день и ночь о своих болячках, она выпросила у дежурной медсестры почитать хоть что-нибудь, чтобы не свихнуться. Вообще-то загружать мозги пациентам её профиля не разрешалось, но Регину причислили к «особо лёгким», а потому, поколебавшись, сестричка принесла ей из ординаторской забытую кем-то книгу в зелёном переплёте, со странными белыми фигурками на обложке, чем-то напоминавшими пришельцев. Ни фантастику, ни модное нынче фэнтези Регина, по жизни неисправимый реалист, не читала; но на безрыбье, как говорится, и рак рыба. А потому, вздохнув, пристроилась в постели удобнее, и открыла нежданно доставшийся подарок судьбы.
Поначалу она лишь механически перебегала взглядом по строчкам, заранее предубеждённая, ибо в подобном жанре ничего путного и познавательного быть по определению не может. Просто надо же как-то скоротать время! Но после первых же абзацев, зазвучавших в душе нежной музыкой, что-то в ней дрогнуло и поплыло, как расплываются на солнце брусочки забытых за разговором эскимо. Как влюблённые порой не замечают сладких и липких подтёков на пальцах, так и Регина вдруг забыла и о жёстком ложе, и об обшарпанном потолке неухоженной горбольницы, и даже не слышала уборщицу, зудящую о загнанных далеко под кровать тапочках.
«…щенки тумана разгуливают по всему дому, ластятся к домочадцам, иногда забираются на колени к посетителям. Они идеальные домашние любимцы: хлопот с ними немного, только и дел – следить, чтобы в кувшин с водой никто сдуру не залез, а то ведь растает, жалко. А больше никакой возни: щенки тумана питаются человеческим вниманием, а лужицы, которые они иногда оставляют на половицах, быстро высыхают сами, наполняя дом ароматом сырости и меда, так что не приходится тратиться на благовония. “Следует признать, когда я сама была кошкой, я доставляла своим опекунам куда больше беспокойства, – а ведь они считали меня тихоней и умницей”, – думает Триша».
«…И сейчас в кофейне пусто: только