Вообще, история многое черпала из мифологии, и наоборот, но главное обретение истории – мифологический Образ мира, который нередко облекался в сакральные религиозные одежды – теократическую историю – и начинал жить собственной жизнью: в мифы верили и считали, что от мифических персонажей – богов – зависит судьба человека. Каким бы сказочным ни было содержание мифа, все же между ним и сказкой всегда имеется четкое отличие – мифы питали историю, а сказки – нет.
По сути, мифологические сюжеты приближены по смыслу к историческим фактам, но историей не являются в силу отсутствия научных доказательств. Они участвовали в формировании совершенно нового явления ментальных полей древних культур – исторического сознания, внимания и уважения к прошлому. Люди древних эпох понимали, что прошлое оказывается «состарившимся будущим», способным вновь и вновь повторяться. Наконец, в сознании веривших квазиисторическим сюжетам мифов росло убеждение в историческом моногенезе мира – происхождении мира из единого начала.
История в более близком нам смысле этого слова появляется лишь тогда, когда взгляд исследователя оказывается перенесен на Другое, на уже пережитое – прошлое, или Инаковое, тоже прошлое, но пережитое кем-то иным, иной цивилизацией. Этот перенос взгляда с настоящего на прошлое вызывается невиданным дотоле конфликтом и формирует внутреннее исследовательское напряжение между переживаемым мгоновенным настоящим и воображаемым прошлым. На самом деле переживается именно прошлое, а настоящее воображается, поскольку оно мимолетно, но история меняет их местами, дарит нам свое историческое продолжительное настоящее за счет известного прошлого и ожидаемого предсказуемого будущего – вот в чем состоит психологическое чудо истории, делающее ее столь привлекательной. Прошлое и настоящее естественным образом дополняют друг друга, что очень хорошо почувствовал и высказал блестящий германский историк Иоахим Густав Дройзен. Он утверждал, что «прошлое нам интересно не потому, что оно было, а потому, что оно еще в некотором смысле есть, действует, поскольку оно взаимосвязано с историческим, т. е. нравственным миром, нравственным космосом»184.
История, таким образом, дарит нам настоящее, но она же позволяет увидеть особым образом исторически организованное прошлое. За два поколения до Геродота Гераклит констатировал: «Война – царь всех. Одних она делает свободными, других – рабами…» Геродот попытался найти причину этой Войны. «Отец истории» начинает свою работу следующими словами: «Геродот из Галикарнасса собрал и записал эти сведения, чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение и великие и удивления достойные деяния как эллинов,