Брюнхвальд насупился, стал таким, каким Волков его увидел в первый раз, суровым и жёстким:
– У столба её будут день привязанной держать.
– Попы уедут, сразу отпустим.
– Позор ей будет.
– Ей уже позор. Весь город знает, что к ней мужики ходили. Да и весь город знать будет, что трём бабам из-за неё языки повырывали.
– Думаете ей лучше уехать? Думаете, что семейство Липке ей не простит этого?
Кавалер развёл руками, мол: Ты и сам всё понимаешь. Он бросил поводья Ёгану и пошёл в трактир, ему совсем не хотелось продолжать этот разговор, а вот Брюнхвальд ещё, видимо, не закончил. Шёл за ним.
Да на счастье Волкова почти в дверях трактира его встретил брат Ипполит, и, поздоровавшись, произнёс:
– Господин, есть ли у вас время поговорить с бароном?
– Есть, – сразу согласился кавалер.– А что он хочет?
– Думается мне, он вам хочет дело предложить.
– Дело? Один барон мне уже дело предлагал. Мне не понравилось.– Волков готов был отказаться, да нельзя отказывать человеку, который ездит на карете с гербом герцога Рбенрее, даже не выслушав его.– А что за дело, не знаешь?
– Не знаю, думаю, дело будет конфиденциальное.
Брюнхвальд хмурый стоял рядом, ждал, Волков глянул на него и сказал монаху:
– Конфиденциальное. Ну, пойдем, послушаем.
Барон уже не лежал в кровати, выглядел лучше, Волков сразу это отметил:
– Рад, что вы идёте на поправку, барон, – сказал он, садясь в кресло и беря у слуги стакан с вином.
– Всё благодаря вам, кавалер, этот молодой монах на удивление неплохой лекарь, и чтец, и умник, – отвечал фон Виттернауф, садясь в кресло напротив.– Как идёт ваша инквизиция?
– Дело закончено, ведьм не нашли, бабы оклеветали вдову к которой ходили их мужья.
– Как раз тот случай, когда вдова была весёлой.– Усмехнулся барон.
– Ну, теперь ей уже не до веселья, получит пять кнутов и ненависть семей, чьим жёнам палач отрежет языки за навет.
– В общем, все получат то, что заслужили.
– Да.
– Вы не пьете вино,– заметил барон,– ах, да, я забыл вы держите какой-то свой пост.
– Святые отцы решили, что я недостаточно свят для их миссии, наложили епитимью.– Волкову было нелегко, речь барона была изыскана и утончённа, в прошлый раз, когда они были тут с Брюнхвальдом, барон говорил проще. Кавалер пытался говорить так же.
– Я позвал вас, чтобы поговорить с вами. Вас это не удивило?– Начал барон.
– Судя по тому, сколько вы обо мне расспрашивали, это должно было случиться.– Заметил Волков.
– Да, наверное, вы правы, может быть для вас, моё приглашение было очевидным,– едва заметно улыбнулся фон Виттенауф.– понимаете, у меня есть одно дело, но…
Он замолчал. И кавалер продолжил за него:
– Вы бы хотели услышать от меня обещание, что ваше дело будет тайной, и я никому о нём не расскажу?
– Вы удивляете меня соей проницательностью,– сказал барон,– именно