Из всех церквей, о которых Павел заботился, больше всего он, видимо, беспокоился о коринфянах. На них было обильное благословение; «[они] обогатились всем, всяким словом и всяким познанием, – ибо свидетельство Христово утвердилось в [них], – так что [они] не имели недостатка ни в каком даровании» (1 Кор. 1:5–7). Как уже было сказано, им выпала огромная честь, потому что почти два года их пастором был удивительный апостол. И несмотря на такое обильное благословение, коринфяне пребывали в смятении. Им нелегко было расстаться со своей прежней жизнью. Церковь была расколота на ссорящиеся между собой группы (1 Кор. 1:11–12). Духовно они были настолько незрелыми, что Павел обращался с ними как «с младенцами во Христе» (1 Кор. 3:1). Они терпимо относились к такой половой распущенности, на которую не оказались способны даже язычники, и вместо того чтобы оплакивать этот грех, возгордились (1 Кор. 5:1–2). Вместо того чтобы решать разногласия между собой, они открыто размахивали своим грязным бельем перед языческими судьями (1 Кор. 6:1–8). Извратив понятие свободы во Христе, они оправдывали половую безнравственность (1 Кор. 6:12–20) – вплоть до того, что даже пользовались услугами блудниц (1 Кор. 6:16). Впадая в другую крайность, некоторые выступали за полное половое воздержание – даже в браке (1 Кор. 7:1–5). Похваляясь своей свободой есть идоложертвенное мясо, более сильные верующие грубо попирали чувства менее зрелых верующих (1 Кор. 8:1-13; см. 1 Кор. 10:23–32). Женщины пренебрегли той ролью, которую отвел им Бог, и присоединились к феминистическим движениям своего времени (1 Кор. 11:1-16; 14:34–35). На хлебопреломлении коринфяне вели себя так, будто это был какой-то языческий праздник: некоторые объедались, когда другие оставались голодными, и, как это ни поразительно, некоторые даже напивались (1 Кор. 11:17–34). А их представления о духовных дарах оказались настолько извращенными, что Павлу понадобилось посвятить целые три главы своего послания, чтобы разъяснить им истину (1 Кор. 12–14). Удивительно, что в то время, когда кто-то в неистовстве проклинал Иисуса, коринфяне верили, что он говорит властью Святого Духа (1 Кор. 12:3). Как результат извращенного понимания духовных даров их богослужения носили хаотический характер (1 Кор. 14:26–33). Подпав под влияние превалирующих в те времена греческих философских учений, коринфяне даже стали отходить от главной доктрины воскресения (1 Кор. 15).
Но самым печальным было то, что многие коринфяне примкнули к лжеапостолам, поверили в их клеветнические измышления о Павле и его служении. Апостол сокрушался по поводу опустошающего наплыва законничества на коринфскую церковь и как следствие отвержения некоторыми из них самой Божьей истины. И это была самая мучительная боль в его жизни – видеть, как его любимая церковь становится церемониальной,