Бог, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву, дабы в двух непреложных вещах, в которых невозможно Богу солгать, твердое утешение имели мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду, которая для души есть как якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу (Евр. 6:17–19).
Он писал также о лучшей надежде, «посредством которой мы приближаемся к Богу» (Евр. 7:19). Петр писал: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой Своей милости возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому» (1 Пет. 1:3), после чего увещевал своих читателей: «уповайте на подаваемую вам благодать в явлении Иисуса Христа… чтобы вы имели веру и упование на Бога» (ст. 13, 21).
Новый завет дает такую непоколебимую надежду, что те, кто ее проповедует, действуют с великим дерзновением. Они смело, бесстрашно проповедуют учение Благой Вести. Греческое слово parrēsia (дерзновение) означает смелую, уверенную и открытую проповедь Евангелия, когда проповедник не делает никаких ссылок на обстоятельства или трудности. Павел смело проповедовал учение Нового Завета, несмотря на то, что это вызывало яростный гнев его иудаистских противников, которые изо всех сил держались за старое.
А не так, как Моисей, который полагал покрывало на лицо свое, чтобы сыны Израилевы не взирали на конец преходящего. Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета (3:13–14а)
Смелые проповедники Нового Завета были не такими, как Моисей, который полагал покрывало на лицо свое после того, как был в присутствии Бога:
И когда Моисей перестал разговаривать с ними, то положил на лицо свое покрывало. Когда же входил Моисей пред лице Господа, чтобы говорить с Ним, тогда снимал покрывало, доколе не выходил. А выйдя пересказывал сынам Израилевым все, что́ заповедано было. И видели сыны Израилевы, что сияет лицо Моисеево, и Моисей опять полагал покрывало на лицо свое, доколе не входил говорить с Ним (Исх. 34:33–35).
Моисей покрывал лицо, чтобы прятать от напуганных израильтян славу, которая сияла на его лице (Исх. 34:30). Хотя славе старого завета было суждено поникнуть перед лицом более славного нового завета, она все равно была поражающей, сияющей, ослепительной. Моисей не мог видеть всей славы Бога, иначе она бы его просто уничтожила (Исх. 33:20), поэтому даже той частичной славы, что отражалась в лице Моисея, было слишком много для тех людей, которые на него смотрели.
Моисей закрывал лицо, чтобы сыны Израилевы не взирали на то, что Павел называет конец преходящего. Это выражение означает смутную, закрытую природу славного завета Моисея. Оно было полно картин, символов, таинств. Его никогда нельзя было понять в полной мере без Нового Завета, неразрывно связанного с личностью и трудом грядущего Мессии. Даже богодухновенные авторы книг Ветхого Завета не до конца понимали то, что они писали (1 Пет. 1:10–12). Параллелью для верующих Нового За