Светлый ему бросила букет.
Не вернётся больше – Вечность знает,
Тот, кто царский стал громить буфет,
Тот, кто Бога хочет сделать Богом,
Добрым за слезу, а не сантим…
Грозен бунт, но высока дорога,
В мире город Разума – один…
Хищное лихое ясновидство
Застил смрад из криков и огня.
Право, эй! Напяль «браслет» на львицу,
Что порвала все святыни дня!
Спасся – а товарищи – те насмерть
И у смертной стенки век стоят.
Жжёт мечты их неподъёмной тяжесть,
И бессилье будущих ребят.
Мир измаян – вот что сердце значит!
Солнце – солнце чуть ли не в гробу!
Коротышка злой вороной крячет…
Будешь мстить за вышнюю борьбу!
Пусть на сердце серые колодки,
Пусть урод не даст и зарыдать,
Не гранатой – хоть бутылкой водки
Подлую систему подорвать!
Не проехать тёмными дворами
К солнцу, а печали – не отдать.
Да, больная муза умирает,
Но не продаётся никогда.
Много было их через столетье –
Чистых и горячих ангелков.
Куркули их покупали – «ветер»!
Только часто ветер не таков!
Знайте! Выше неба неудачник,
Кто за тёмным столиком поёт,
Что в тропическом лесу он купит дачу,
Что он сядет в пьяный теплоход!
Ходит и по мраку, и по свету,
По подвалам птицею парит
Буря девятнадцатого века,
Нынешняя песня-инвалид!
1984
Посмертные советы поэтов поэтам
Коли в труд мужицкий влип
Ты за тех, кто глоткой лип
Съеден, без вести загиб,
Ты простецкой прозой
Будешь прав, безымянность в звук собрав,
Сдувши прах формальных граф –
Вам не брат ни друг, ни враг –
Вам остались в небесах
На защиту грóзы.
Щит и меч вам их крыло, остальное – уплылó,
То, что снизу так светлó, с высоты не свé тло.
Гром внизу всегда неправ,
Но ему не надо прав,
Он разит, не зная прав…
Чуть остынет крик и прах,
Зришь: не зряшен этот крах – небо режет верно!
Сколько их: сроманенных не ради романа,
Накниженных не ради книг,
Трудов не ради традиций –
А для рыцарей простых – силу пить годится.
Аполлона ты не тронь, но, открыв простой огонь,
Драгоценным уголькам дверь не запирай ты.
Груздя кепки тянет груз,
Свойский мил не всем союз.
С войском «хрю» не дружен гусь,
Но – запомни: ты, как груздь,
Родом с грома злата.
1994
Прапамять
Ко мне, молодому, к бумаге живой
Идут времена на поклон.
Приходят с пожаром, водой и травой
В бесцветный неслышащий сон.
Они по годам, как по этажам
Ко мне в верхотурье идут.
В гудящих ногах и гудящих ушах