Где и кирпичи уж не седеют!
День Всеусыпляющий утопит вас и нас,
себя, и мир, и солнце
В пепле во всеобщем и всемирном, в поле
омертвелом и промёрзшем!
Полнота Времён придёт, разгонит морок
Пепельных паров мертвящей скорби,
И не будут уж безумья мира злой
цензурой солнышку и звёздам!
1989–2001
Сила сил
Тихи сумерки, сиренев небосвод.
Точно вновь само Начало мира,
поступь чья тиха и неизбежна,
Вышло к нам из Вечности в Сегодня.
В приглушённый День, за тучей бед встающий
В облаках неведомого Нечто.
Всё приглушено, неясен вечер
Дня иль века, мига или мира.
Исходящий на своём исходе
Тихим мирным приглушённым светом
Вечер в мельтешенье мошкары,
Мошкары, что звонко отпевает
Круг один бессчётных поворотов,
Вечных поворотов бытия.
Приглушён хорал, что в нас восходит,
В нас поёт и покидает нас,
Будь мы человеком или миром,
Слышится в любом небесном звуке.
Мы находим сумерек сирень
В музыке своей и в наших мыслях:
Вечер – чей он? Человека или мира?
Почему же он звучнее в сердце,
Чем иное время наших суток?
Проводы он, или ожиданье?
Не понять – и в этом – Сила Сил.
1989–2001
Идеал
Не знающий порока –
Не к веку – Серафим?
Пусть крылья – хоть немного!
Послужат молодым!
И кто б его ни трогал –
Остался он живым.
И крылья эти много
Служили молодым.
Он проживает строго
За гранями гордынь:
Пусть крылья хоть немного
Послужат молодым.
Крылатую дорогу
Не застит будней дым,
И крылья, что от Бога,
Век служат молодым.
1988
У. Шекспир в 1600 году
Средь оскаленных стынью камней
И зверинцев решёток, ехидством глумных,
Ковыряется луч одряхлелый слепой,
И борей, усыпляя, грызёт всех живых.
Где увечность природы людской разрослась,
И хохочет увечность сердец,
Пламя плотское стылее алчных могил –
Вопль титаний над льдами картаво гудит.
Он, срастаясь со стынью, себя сохранил,
Он – юродство и алчность, уродская плешь,
И не ведал злачёный дурной пеликан,
Что, хрипя, к миру солнце зовёт через стынь.
1994
Три поэтических портрета
Да, дух и Муза век не сгинут.
Из маскарадов и садов
Ходила старая Богиня
Под сень Пречистых Образов.
В опале «чуйства», и опальной
Юдоли серой хлеб грызёт
Богиня, вспоминая дали,
Купанье, Петербург…Но вот…
«Вернулся дух – парит искусство!» –
Без дна распелся хитрый бес,
И