– Какой-то незаброшенный вид у этой заброшенной станции, – заметил я.
Высокий сводчатый потолок был сделан из матового стекла, пол – из черных и белых мраморных плит в шахматную клетку, а стены выложены изумрудной и кремовой плиткой.
– Ты уверена, что это не декорации к «Великому Гэтсби»? – спросил я, озираясь по сторонам. Здесь правда было красиво.
– Это историческое здание. Сюда никого не пускают, но за строением ухаживают. Пойдем, ты еще не видел самое главное.
Грейс опустилась на одно колено у двери из резного дерева, окрашенного в красный цвет, и стала ковыряться в замке булавкой.
– Вот теперь это точно взлом и проникновение.
– Знаешь, что самое прикольное в этих исторических зданиях? (Дверь открылась с легким щелчком.) Старинные замки. Взломать замок столетней давности может даже трехлетка.
– Ты в курсе, что я тебя уже немного побаиваюсь?
Грейс проигнорировала мое заявление, включила фонарик в телефоне и шагнула в темноту. Я последовал за ней через несколько пустых залов, в которых стояла кромешная тьма. Мы продвигались все дальше вглубь старого здания и наконец остановились у подножия железной винтовой лестницы, уходившей куда-то вниз.
– Посмотри вверх, – сказала Грейс, и мы начали спуск.
Над головой возвышался еще один стеклянный свод, но одна из панелей разбилась, и сквозь дыру я увидел усеянное звездами ночное небо. Для города редкое зрелище.
Мы не смогли спуститься до конца: подвал был затоплен. Грейс села на вторую ступеньку снизу, сняла ботинки и опустила ноги в воду. Потом оторвала кусочек хлеба от буханки и бросила ее в воду. Та поплавала на поверхности пару секунд, а потом я услышал «бульк», и хлеб ушел под воду.
– Черт, что это было? – выпалил я и поднялся на несколько ступенек вверх.
– Да успокойся ты. Это просто рыбки. Иди сюда. Сиди тихо, и они подплывут.
Все это очень напоминало сцену с мусорным отсеком из «Звездных войн», но я уже зашел слишком далеко, так что пришлось делать, что она говорит. Я спустился вниз. Снял ботинки. Сел рядом с ней – так близко, что, когда кто-то из нас двигался, наши рукава и штанины соприкасались. Опустил ноги в холодную воду. Я сидел очень тихо, молча и смотрел, как Грейс отламывает хлеб и бросает его в воду совсем близко к ногам. Прошло несколько минут, и они приплыли – маленькие, серебристые и юркие, размером примерно с мою ладонь. Они шныряли у наших ног, задевая щиколотки своими гладкими тельцами. Грейс накидала еще хлеба, и рыб стало больше, пока вода вокруг нас не закишела серебром.
– Потрясно, – выпалил я.
Но Грейс шикнула на меня, чтобы я не распугал рыб. Я замолчал и стал просто смотреть на них и на нее. И старался не думать, мягкие ли у нее окажутся губы, если я ее поцелую.
Когда хлеб кончился, Грейс легла на лестницу, закинув руки за голову,