Денис молчал. Он готов был провалиться на месте: Асель его, и правда, ненавидит.
Нервными пальцами он натянул левый рукав толстовки на самую ладонь, старательно прикрывая чёрную пульсирующую кожу, – жест, доведённый до автоматизма, – и ответил:
– Это не повторится.
– Я тебе не верю. – Асель мотнула головой. – Имея Длань правды, сам ты постоянно врёшь.
Три минуты. Неужели он потратит три минуты свободы на оправдания и бессмысленные слова общенейтрального значения? Ну, уж нет.
– Я люблю тебя. И я никогда такого не испытывал. Этим словам ты веришь?
Асель вздрогнула. Глаза её распахнулись. Застывшие слёзы в них блеснули хрусталём, отразили свет тусклой лампы над головой.
– Вот мои слова, мои собственные… – прошептал Денис и притянул Асель к себе.
Она не сопротивлялась. Злость в её карих глазах сменилась бесконечностью. Вакуумом, в котором хотелось раствориться. Две минуты. У него осталось всего две минуты свободы.
Автобус опять качнуло в сторону. Длинная чёлка Асель растрепалась, прикрыв пол-лица. Не дожидаясь ответа, Денис медленно убрал прядки ей за ухо.
– Я не могу сказать тебе больше, прости. Вспомни мои слова, когда я стану другим. Через полторы мину… – Закончить фразу он не успел, потому что Асель… вдруг обняла его.
…Ни одно место не подошло бы для прощального поцелуя лучше, чем забитый до отказа общественный транспорт, ночные городские пейзажи за мутным стеклом и салон, овитый трубами потёртых поручней. Гудящий автобус, перешёптывание близ стоящих пассажиров, жужжание улицы и поскрипывание тормозов – антураж, оттеняющий всю нежность момента.
Прошли полторы минуты или нет, Денису было всё равно. Он перестал считать секунды, упиваясь тёплыми губами Асель, ощущая тонкий мятный аромат и приятный сладковатый вкус, чувствуя прикосновения её ладоней на своих напряжённых, словно обтянутых нервными волокнами, плечах.
– Асель… – Денис отстранился и перевёл дыхание.
Чтобы осуществить то, что он запланировал, ему нельзя думать в ближайшие пять секунд. Категорически нельзя думать. Мысли и действия должны быть разрознены – только при таком условии тень не почует подвоха.
Денис решил, что нужно срочно занять свои мысли, сбить тень со следа, ведь она в любом случае за ним сейчас наблюдает. Нужно подумать о чём-то… о чём-то красивом. Да. О глазах Асель. Он начал думать о том, как похожи её глаза на кофейную акварель, а мелкие светлые крапинки – на лучики солнца.
«Фу-у, нумерат, – не сдержалась тень. – Человеческий глаз – весьма неприятное зрелище, если посмотреть на него вблизи. Это всего лишь шары со зрачками и остальной не менее мерзкой ерундой. А цвет глаз – вообще понятие ложное. Оно определяется лишь количеством меланина и плотностью верхнего слоя радужной оболочки. Ты ведь изучал биологию?».
Денису было плевать, что нашёптывает тень. И если