Я заметила, что она внимательно следила за моими руками, точно раскусила меня. В этой комнате было очень много небольших безобидных вещичек – слишком много. Мне казалось, они даже не заметят отсутствие одной из них.
– Я – Сабина, – представилась я, неловко протянув ей руку. Пустую. – Но можешь называть меня Биной. Меня так все называют.
Она не взяла ее.
– И тебе это нравится?
Я моргнула.
– Я с тобой разговаривала по телефону?
– Я – Гретхен, – сказала она. – И нет. Я здесь живу. Я не отвечаю на звонки. – Она в открытую смотрела на синяк и царапины на моем лице, и я ждала, когда она задаст про них вопрос: из-за них я, вероятно, выглядела ожесточенно или зловеще. Но она продолжила: – Ты заедешь в последнюю комнату?
– Наверное, – я звонила день назад, до вылазки на вечеринку, но новости могли распространиться среди проживающих здесь. Интересно, где остальные, поприветствуют ли они меня, станут ли моими друзьями на всю жизнь и как скоро мы все будем болтать ногами, сидя на пожарной лестнице? Вот ее будут болтаться ниже всех.
– Как ты нас нашла? – спросила она. – Как узнала о комнате?
– Помог Крейглист, – ответила я, не понимая почему.
Но она рассмеялась.
– Отлично придумала. – Черты ее лица смягчились. – Я понимаю, почему ты сюда пришла. – Она постучала черным ногтем по уголку своего глаза – показывая на то место, где у меня был синяк. – Лучше поздно, чем никогда, верно?
Я не понимала, на что она намекала.
– На третьем этаже живет девочка, которую скинули с лестницы, – отметила она, вероятно, для того, чтобы я поняла: у меня все не так уж плохо.
– А что насчет тебя?
– О, меня никто никогда не трогал, – ответила она. Я ей поверила. – От меня просто все время избавлялись. Понимаешь, у мамы теперь близнецы, и мне кажется, я их пугала. Они все время от меня избавлялись, и теперь я здесь.
У меня появилось еще больше вопросов. Я начала их задавать, но она покачала головой.
– Давай остановимся, – сказала она. – Не при нем.
Она показала на гостиную, и там на скамейке, словно она его наколдовала, сидел обхвативший голову руками мужчина. Я чуть не подскочила. Он все это время скрывался в изгибе лестницы, а я и не заметила.
– Мне поговорить насчет комнаты с ним? – спросила я.
– Господи, нет. Его вообще не должно быть внутри. Мы ему сказали, что Лейси здесь нет.
Снова это имя – Лейси. Я складывала кусочки какой-то трагедии, представляя себе нечто мрачное, худшее. Сначала расстроенная мама и сестры, теперь этот мужчина, явно страдающий и ищущий свою дочь.
– Остальные наверху, собирают ее вещи, – сказала Гретхен. – Они не приняли «нет» как ответ.
Я наблюдала за ним, ждала, когда он поднимет голову, но при этом боялась, что придется сказать что-то соответствующее ситуации.
– Не веди себя как стервятница, –