Повторяю:
– Так не помнишь меня?
– Э-э-э… нет.
– А себя?
– Тоже нет.
– А как не помнишь, будто память потерял, или будто еще не придумали тебя?
Неприметный человечек фыркает:
– А как одно от другого отличить?
Развожу руками.
– Не… не знаю.
Иду домой – память подсказывает мне дом за углом, маленький двухэтажный особняк, доставшийся мне в наследство от… от кого, не помню, а может, еще и не знаю.
Захожу в дом с незнакомцем, а ведь даже не знаю, кто он мне, друг или враг, но все-таки не хочется оставлять его одного на заснеженной улице, тем более, быстро темнеет.
Я чувствую себя моложе лет на двадцать, я ошарашенно оглядываю свою одежду и дом, который теперь кажется совсем новым. Морщины исчезают с лица незнакомца, черты лица разглаживаются.
Думаю, что это было – воспоминание или переход в прошлое. Осторожно спрашиваю:
– А… а здесь в прошлое погружаются?
– Нет, нет, – он мотает головой, – это воспоминание.
– А… как вы определили?
– А посмотрите, стены-то просвечивают…
– А чье воспоминание, мое или ваше?
– Мое, конечно.
Вспыхиваю:
– С чего… с чего вы взяли?
– А вы на себя посмотрите.
Смотрю на себя. Понимаю, что тоже просвечиваю. Что-то торкает меня, что-то вспоминается, отматываю на три страницы назад, когда еще было не воспоминание – понимаю, что там я тоже просвечивал насквозь. Смеюсь над собой, вот ведь черт, и щипал себя, и ощупывал, а такой мелочи не заметил.
– Я…
– …вы не существуете.
Жду, что он добавит – мне очень жаль. Не добавляет. Смотрит на меня придирчиво, с интересом.
Знать бы еще… вы в моем воображении… или воспоминание мое про человека про какого-нибудь умершего…
Спохватываюсь:
– А давайте на кладбище посмотрим, может, могила моя там есть…
Смотрим на холод подступающей полуночи, поеживаемся. Делать нечего, расправляем крылья (я раньше и не знал, что у нас есть крылья), выпархиваем в окна, в морось осени, в ветер, в промозглую сырость – за окраину города, где кладбище.
Ищу свою могилу, не нахожу. Хочу окликнуть своего попутчика, понимаю, что он меня не услышит, он оторопело смотрит на надгробие со своим фото.
Взгляните на даты, – говорит он мне.
Смотрю на даты, не понимаю, почему год рождения стоит много позже года смерти.
Догадываюсь:
– Здесь что-то не так со временем?
– То-то и оно, что все так…
– Но тогда…
Он поворачивается, летит к дому. Лечу за ним, все-таки я его воспоминание, или выдумка его какая-то, так что я тоже имею право сидеть в этом доме и греться у камина. Смотрю на календарь, зачем я посмотрел, зачем увидел дату его смерти, уже замеченную на памятнике.
Он