Дешевый авторитет, заработанный конфетами, ей был не нужен, – хотя бы уже потому, что она здесь временно, и до этих детей ей, в общем-то, дела не было.
Виктория вообще всегда отличалась тем, что практически никогда не делала ничего, чтобы показать себя в лучшем свете; любые ее действия были обусловлены лишь тем, к чему лежала душа в данный момент; или срабатывал какой-то, – зачастую неясный ей самой, – импульс. Она не испытывала общематеринской любви ко всем детям; да что там, частенько она вообще их недолюбливала… Не умела сюсюкать, причитать, агукать и умиляться… Словом, в ней явно отсутствовало что-то от общепринятой «женственности». И с этими детьми она общалась не так, как положено педагогу, а, скорее, как старшая сестра, – которая может послать подальше, если не в настроении; и дать реально ценный совет без нравоучений; рассказать что-то, что никогда не расскажут другие педагоги, общаясь почти на равных; всерьез озаботиться какой-то частной детской проблемой и выяснить ее, – но лишь тогда, когда ее действительно это заинтересовало… Она не была педагогом или прирожденной мамой, – воспитательницей; она общалась так, как умела. И этот стиль общения парадоксально притягивал детей к ней, когда она вовсе не преследовала эту цель.
Крайне заблуждался тот, кто мог подумать, что она что-либо делает специально. Она вообще, в любых отношениях и ситуациях, совершенно не умела играть. Если случалось, что она вела себя обворожительно, – то это происходило лишь само по себе… Если иначе просто не получалось.
Вот и сейчас, – угостить всех конфетами, – это был внезапный порыв, а не продуманное действие… Она могла захотеть доставить всем внезапную радость; а могла и тихо сидеть в углу, делая вид, что занята документами, если общаться настроения не было. Сегодня оно было.
Дети мгновенно окружили ее стол, но Арсен втиснулся между ними. Виктория сначала не поняла, что он собирается сделать. А он забрал у нее из рук весь кулек, – и раздал каждому по одной. Остальное вернул Виктории:
– Вот. Хватит.
– А себе что не взял? – удивилась она.
Арсен, улыбаясь, помотал головой:
– Вас… вам… к чаю. Я ел.
…
Подошла полная неряшливая Кристина с газетой в руках, важно спросила:
– Вы умеете разгадывать кроссворды?
– Да. – Виктория любила кроссворды, жаль только, – времени на них не было.
– Я тоже, – сказала Кристина, – глядите, – сколько я уже разгадала!
– Молодец, – похвалила Виктория. – Смотри, что у меня есть для тебя. – Она вынула из сумки дешевое колечко с большим нагромождением сверкающих стразов (Виктория «первая» говорила ей, что все работники тащат сюда все, что ненужно в доме, – пригождается буквально все, – как вещи, или как игрушки, как пособия… Это было очень кстати, особенно перед переездом). Девочка зачарованно любовалась блеском прозрачных камешков на своей пухлой ручке.
– Это… бриллианты? –