– Где врач? – спросил я, оглядевшись.
– Сейчас подойдет, – недовольно ответила худенькая пожилая женщина в белом халате и шапочке, сидящая за письменным столом и заполняющая какую-то бумагу, видимо дежурная медсестра или врач Надежда Ивановна.
Ее моя персона явно не впечатлила; зато я видел, что в кабинет с любопытством заглядывала еще пара молодых парней в серо-пятнистом камуфляже; а на пороге топтались еще две совсем молоденькие девочки в белых халатах и колпаках, с фонендоскопами на тонких шеях. У одной фонендоскоп был сиреневый, у другой, – оранжевый. Низенькие, чем-то похожие друг на друга, – девчонки улыбались и перешептывались, поглядывая на меня. Автографа никто не просил, – видимо, мода на них прошла. Меня просто разглядывали.
…
– Отделалась легким испугом, – добродушно заключил молодой, лет тридцати; большой по-вертикали и по-горизонтали; похожий на гору, – травматолог. Верхушка горы была голая и круглая, по краям поросшая рыжеватой растительностью. – Ни перелома, ни значительного надрыва связок нет; гематома, конечно, знатная… Покой и холод, троксевазин, гепарин, обезболивающие, сама знаешь… Сколько-то времени еще похромаешь, конечно, но жить будешь. И ходить. Обувь пока, понятно, просторную, без каблуков… Как же так умудрилась подставиться-то?
– Толкучка была… на концерте, – опуская глаза, тихо сказала Энжи.
– Зато с Новаковским подружилась, – подмигнул врач. – Поправляйся. Рад был познакомиться… с обоими, – улыбнулся он.
…
– Куда теперь? – смущенно посмотрела на меня Энжи, когда мы вновь сели в машину. – Общежитие уже закрыто. Я договаривалась до 12 часов…
– Как Золушка, – улыбнулся я. – Что ж… раз карета стала тыквой, – будем искать варианты. Едем… в «Столицу», – сказал Костя шоферу.
Анжела тихо ахнула – «Столица» была главной, элитной гостиницей города. Она никогда там не бывала, да еще в таком сопровождении! А интересно… Костя оставит ее там ночевать и вернется домой, или же… останется с ней? Спросить напрямую было неловко.
«Как все странно», – думалось ей. – «Скажи мне вчера, – что завтра я поеду в «Столицу» с Новаковским, – я бы, не то, что была бы на вершине счастья… Я бы просто не поверила в это, слишком уж сказочно. А теперь, когда это происходит на самом деле, – я чувствую, в основном, тревогу и страх… Счастье тоже, да, но… Дико все это, осознавать не успеваешь… (вот если б записать все это, или кому-то рассказать, – тогда, казалось, – случившееся обрело бы некие черты реальности). Одно дело, – мечтать о нем дома; другое, – вблизи общаться с живым человеком, который… да нет, прекрасен и желанен все так же, если не больше, но, – настоящий, не выдуманный; с какой-то своей жизнью; еще и женатый к тому же… Возится со мной. Хоть и знает, что виновата его жена, – а все же я тоже растяпа… Неприятно ему все это. А я выгляжу неловкой дурой. И не знаю, как и о чем с ним говорить; ляпаю все подряд, как всегда…»
…
Под взглядами любопытных глаз (а возможно, и объективов), Костя в