«Что-то надвигается. Будь готов», – шептал смутно знакомый женский голос. Мягкий, приятный, ласковый… даже… родной?
Элиот вынырнул из объятий сна и резко сел. Машинально оглянулся по сторонам, как будто мог кого-то увидеть без очков. Голос во сне говорил из темноты, такой же темноты, какая царила в комнате; правда, здесь было чуточку светлее. Пошарив на тумбочке возле дивана, Элиот взял очки и неловко нацепил на нос.
Мир обрёл чёткие очертания. Из окна лился зелёный свет, то становясь ярче, то тусклее – похоже, полярное сияние. Повезло, даже для Священной земли это редкое явление. Света было достаточно, чтобы рассмотреть крошечный кабинет главного жреца: посередине – стол, заставленный башнями бумаг, те в свою очередь окружала стена из книг; вдоль стен растянулись книжные шкафы, забитые до отказа. Сразу видно, сессия в академии на носу – обычно на столе красуется одна стопка документов, а не десяток. В кабинете было прохладно, из открытого окна тянул сквозняк и приносил с собой запахи влажной травы, асфальта и моря.
Элиот отложил в сторону мягкий плед, приподнял очки, потёр глаза и неожиданно понял, чей голос слышал во сне. Сердце забилось быстрее. Духи впервые говорили с ним в минуты, когда он их не призывал, быть может…
– Дух-хранитель Эрика, явись на мой зов! – велел он, и его глаз осветились синим. Выругался – зрение мгновенно улучшилось, и через очки всё расплывалось. Пришлось поднять их на лоб.
Стало чуточку теплее. Золотая вспышка осветила комнату и растаяла, оставив после себя мерцающий туман. Он скручивался в золотые линии, и те плыли по воздуху, собираясь воедино и распадаясь. В танце света и теней соткались три фигуры – высокий сухой старичок в кимоно, девочка лет тринадцати в коротком платье и полный мужчина среднего роста в деловом костюме. Они казались нарисованными на бумаге картинками, ожившими работами умелого художника.
– Ты немедленно вернёшься назад, – проворчал толстяк, Габриэль. Он сложил руки на груди и нахмурился. – Если ты ещё раз…
– Элиот призвал меня, и ты не сможешь помешать мне поговорить с ним, – девчонка, Эрика, показала язык. – Понял? Сам иди назад!
Старичок растянул в улыбке тонкие губы, прищурился. Элиот посмотрел на него.
– Шин, ты что-нибудь понимаешь?
– Не тот друг, с кем ты всегда в согласии, а тот, с кем любую ссору переживёшь, – отозвался старичок и зажмурился.
– Тогда перед нами лучшие друзья, – пробормотал Элиот.
– Ты позвала его первая! – рявкнул Габриэль и сжал кулаки. Его шляпа съехала на бок, как и галстук-бабочка, пиджак был застёгнут на одну пуговицу ниже. – Если ты думаешь, что можешь делать это каждый раз, когда…
– Могу делать всё, что захочу, – вскинулась Эрика. – Мы должны предупредить его!
– О