– Мне кажется, ты хочешь замолчать, как остальные, – процедил Габриэль. – Думай, прежде чем открыть рот в следующий раз.
Воцарилась липкая, неприятная тишина. Элиот переводил взгляд с Габриэля на Шина, с Шина на Эрику, но они будто передумали говорить. Аден их побери, и смысл было поднимать его посреди ночи?
– Я по твоим глазам вижу, парень, о чём ты сейчас думаешь, – буркнул Габриэль. – Но я тоже не просто так за ними увязался. Если пришло время для «Сказаний», значит, грядут перемены.
– Как в прошлый раз? – не удержался Элиот.
Когда он только приехал на Священную землю, кое-кто говорил, что он несёт в себе перемены, вот только что бы ни случилось, всё оставалось по-прежнему. Ах, да, верно, Одарённого Элиота вопреки законам взяли в жрецы, потому что богиня войны не позволила ему получить статус героя. Единственный случай за всю историю академии. Только это не перемены, а очередной случай из разряда «смотрите, этот парень не похож на нас», которых в жизни Элиота было предостаточно.
– Нет, – Габриэль покачал головой. – Я догадываюсь, о чём ты думаешь, но теперь всё иначе. Ваша богиня войны не приняла перемены, которые ты с собой нёс, и будет за это расплачиваться.
Элиот вздрогнул. Это звучало жутко. Да ещё и появилось ощущение, что Габриэль читает его мысли.
– Я могу рассказать ей об этом? – спросил Элиот.
– Говори, что хочешь, – буркнул Габриэль. – Какой толк, если она никого не слушает?
Когда-то у Элиота был здесь близкий человек, который так же относился к богам. Не то, что бы снисходительно, но как… как к равным, наверное. Элиоту было неуютно от этого. Он всегда обращался к Ведущей битву как к высшему существу и не понимал, почему его предшественник и Габриэль поступали иначе. В конце концов, боги не просто так зовутся богами?
– Хорошо, – Элиот кивнул. – Это всё?
Габриэль многозначительно посмотрел на Эрику. Та кивнула.
– Думаю, этого достаточно, – сказала она.
Очень содержательно, хотел было прокомментировать Элиот, но сдержался. Эрика покачала головой.
– Я бы очень хотела рассказать всё, как есть, – сказала она, – но нельзя. Поверь, Элиот, однажды наступит день, и ты скажешь мне «спасибо» за молчание.
– Охотно верю, – пробормотал Элиот.
– На редкость благоразумно, – вставил Габриэль.
– Тебя не спрашивали, – отрезала Эрика.
– Как здорово, когда старые друзья собираются вместе, – протянул Шин, блаженно улыбаясь.
Элиот уже открыл рот, чтобы возразить, но неожиданно не смог выдавить и звука. Грудь будто стянуло металлическими лентами и сжало до боли. Он отшатнулся, переместился на диван, откинулся на спинку и принялся жадно хватать ртом воздух. Помогло, удалось вдохнуть.
– Кажется, нам пора, – негромко сказал Габриэль.
Элиот кивнул. Все они прекрасно знали цену его Дару и были готовы вовремя остановиться. Только… слишком быстро. Снова слишком быстро. Элиоту хотелось взять самого себя за грудки и с силой встряхнуть. Проклятое, слабое тело. Бесполезный