– Андрей, я ведь забыла тебе рассказать, отец машину покупает, уже задаток перечислил. Вот я приеду домой и вскоре он отправиться в Казань за машиной, там дешевле, а ехать тут до нас всего ничего.
Отец Андрея всю свою трудовую жизнь работал шофёром и всю жизнь мечтал купить «Волгу» белого цвета. Именно «Волгу» и именно белоснежную. Это была не просто мечта, а идея-фикс. Александр Петрович долго копил на свою «ласточку», и вот его мечта почти сбылась. Андрей довольно улыбнулся, радуясь за отца.
На другое утро Любовь Васильевна встала пораньше, сварила борщ, приготовила большую кастрюлю голубцов.
– Вот, Андрюша, кушай сам и Клавдии отвези, знаю я, как в больницах кормят.
***
Посадив мать на поезд, Андрей отправился в больницу к Клавдии, захватив мамины голубцы, а также крыжовник, огурчики и большие розовые помидоры из родительского огорода. По дороге он вначале думал о маме, об отце, о сестрёнке, превратившейся в его отсутствие из глупой девчонки в юную девушку, и в который раз утвердился в своём решении съездить в январе домой. В конце концов, он не бандит, не наркоман, стыдится ему нечего. Потом мысли мало-помалу начали перестраиваться на насущные проблемы. Ну, не проблемы, а так, всякие текущие вопросики, которые нужно решать, ибо из мелочей и складывается наша жизнь.
Он разрешил себе вспомнить свою близость с Клавдией, изумившись тому факту, что это было всего две ночи тому назад. Ему казалось, что ночь, когда он занимался любовью с Клавдией, была давным-давно, так давно, что когда он убеждал мать в том, что они с Клавдией просто друзья, он был абсолютно честен перед Любовью Васильевной и сам искренне полагал, что говорит правду. Его разум воспринимал близость с Клавдией как нечто иррациональное и одноразовое. Он помнил каждый вздох и сладкий стон, каждое прикосновение, всё до мелочей, но ощущал происшедшее как очень яркий, реалистичный сон, который сладкой истомой отзывается в теле, заставляя учащённо биться сердце и сбивая дыхание, и который приятно вспоминать, но невозможно увидеть повторно. И ты это понимаешь и принимаешь как данность. Это сон, его по желанию не «показывают».
Войдя в палату, Андрей был удивлён, увидев совсем больничную картину: Клавдия лежала под капельницей. Сам он никогда в больницах не лежал, но ходил к матери, когда ей удаляли аппендикс, к другу – в травматологию, куда тот попал после аварии, и был уверен, что капельницы ставят только тяжелобольным. Он взглянул на Клавдию растерянно и немного испуганно.
– Проходи, Андрей, не обращай внимания, скоро уже закончится и капельницу уберут, – Клавдия говорила тихо и медленно, устало, но глаза улыбались.
– Я тут голубцов принес, мама приготовила, только они, наверное, уже остыли. Можно тут где-нибудь разогреть?
– Можно, только я не очень-то хочу есть,