– Я сейчас всё уберу, – Андрей вскочил, ловко собрал веником в совок осколки, притёр кухонной салфеткой лужи и брызги. Убрав следы неловкости Клавдии, он подсел к ней и взял её ладони в свои. Андрей удивленно вскинул на женщину глаза: её руки сильно дрожали, если не сказать – тряслись, в глазах стояли слезы.
– Ты чего? – изумился Андрей, продолжая массировать и гладить похолодевшие руки Клавдии. – Ты чего так огорчилась из-за какой-то чашки? Разбила и разбила, шут с ней. Ты чуть не весь сервиз перебила за последнее время, и чего? Не дороже денег, новый купим. Глупышка, расстроилась из-за какой-то чашки! Ну, Клавдия, выше нос!
Женщина подняла глаза на Андрея, несмело улыбнулась и глубоко вздохнула.
– Ты прав, Андрей, чего я действительно так среагировала на разбившуюся чашку? Из-за таких пустяков сама себя накручиваю. Андрей ты свари себе кофе сам. Ты уж извини, но меня всю трясёт.
– Может, корвалол накапать? – заботливо предложил парень.
– Андрюша, ты меня старой бабулькой-то не считай, – раздражённо, почти зло ответила Клавдия.
– Слава богу! Судя по язвительному тону, панихида по поводу невинно разбиенной чашки закончена, – с облегчением рассмеялся Андрей. – Вот и славно! Клавдия, тебе кофе сварить?
– Нет, Андрей, спасибо, я уже пила.
***
Выйдя на лестничную площадку, Андрей столкнулся нос к носу с Вероникой, девятнадцатилетней девушкой, живущей с матерью и отчимом этажом ниже. Вероника была типичной серой мышкой: не сказать что страшненькая, но и до красавицы далеко; вечно унылый взгляд не делал её привлекательнее. Фигура – тоже никакая, вроде бы худенькая, но до стройности далеко: ни груди, ни талии, ни бёдер нет. Единственное украшение девушки – густые соломенного цвета волосы, всегда аккуратно постриженные и уложенные.
Она училась в медицинском училище. Для чего было девушке получать профессию медсестры, Андрей искренне не понимал. Её мать, высокая статная женщина, отчаянно молодящаяся, с мужской хваткой успешно развивала бизнес на радость молодому мужу, но дочку держала в чёрном теле, а могла бы