– Я приплыла сюда, чтобы тебя поддержать. И в лечении, и в нашем деле. Болтовня с дядиной родней не должна заслонять главное.
– А если я тебе прикажу?
Несарина замотала головой, отчего заколыхалась волна темных волос.
Но не успел Шаол по-настоящему отдать приказ, как в тяжелую дубовую дверь постучали – коротко, но уверенно.
Несарина что-то крикнула на халхийском. Вероятно, это означало «войдите». Шаол прислушивался к легким, негромким шагам. Затем медленно открылась дверь в гостиную. Мелькнула рука янтарного цвета.
Первыми Шаол заметил ее глаза.
От таких глаз люди должны замирать на месте, а потом оборачиваться вслед. Золотисто-карие, полные внутреннего огня. У целительницы были слегка вьющиеся густые волосы сочного каштанового цвета, в которых мелькали темно-золотистые прядки. Волосы достигали ее тонкой талии.
Целительница двигалась с изяществом. Ее ноги были обуты в простые черные туфли, приспособленные для хождения по горбатым улицам Антики. Сейчас они мягко ступали по коврам дворцовой гостиной, а их хозяйка либо не замечала роскошного убранства, либо ее это не волновало.
Молодая. Года двадцать два, не больше.
Но эти глаза… Они были гораздо старше.
Вошедшая остановилась возле стула с резной спинкой. Несарина вскочила на ноги, разглядывая свою ровесницу. Конечно же, эта женщина, обладавшая спокойным изяществом движений, ясными глазами и одетая в неброское голубое муслиновое платье, могла быть только целительницей. Ростом она уступала Несарине, но если спутница Шаола и сейчас выглядела угловатым подростком… Шаол постарался не смотреть на женственные округлости тела целительницы.
– Тебя прислали из Торры-Кесме? – по-адарлански спросила Несарина.
Целительница не торопилась отвечать. Она молча смотрела на Шаола. В ее дивных глазах промелькнуло нечто вроде удивления и гнева.
Потом она сунула руку в карман платья. «Наверное, принесла что-то вроде рекомендательной записки», – подумал Шаол. Меж тем рука целительницы оставалась в кармане. Казалось, она сжимает какой-то предмет внутри.
Отнюдь не робкая олениха, готовая умчаться. Целительница, скорее, напоминала оленя, для которого бегство унизительно. Каким бы ни были его шансы в сражении, сейчас он опустит голову и ринется на противника.
Шаол выдержал ее холодный, пристальный взгляд. За годы службы он пересмотрел достаточно юных оленей и каждому умерял пыл.
Несарина произнесла фразу на халхийском, повторяя свой вопрос.
На шее целительницы Шаол заметил тонкий косой шрам в палец длиной.
Он знал, какое оружие оставляет на теле подобные отметины. В мозгу лихорадочно закружились возможные обстоятельства, при которых она могла получить этот шрам. Все они, равно как и причины, породившие их, были не из приятных.
Несарина молча смотрела на Шаола и гостью.
Целительница прошла к письменному столу, стоявшему возле окон, села и взяла лист пергамента