Смерть младшей сестры не сделала наследников мрачными и угрюмыми. Разговор за столом протекал оживленно – в основном на незнакомых Шаолу языках. Ничего удивительного: гости, визири и слуги были родом из самых разных уголков хаганата. За столом находился и муж принцессы Дувы: темноволосый молодой человек с печальными глазами, родина которого была очень далеко от Антики. Он смотрел преимущественно на свою беременную жену и почти не общался с окружающими. Но всякий раз, когда Дува улыбалась мужу, вряд ли свет, озарявший лицо принца, был наигранным. Возможно, дело тут вовсе не в природной молчаливости этого человека, а просто в недостаточном знании родного языка принцессы.
Молчание Несарины объяснялось другими причинами. Она сидела с отсутствующим видом, и чувствовалось, ее мысли далеко отсюда. Перед обедом она успела вымыться с дороги. Шаол узнал об этом по крику и хлопнувшей двери ее спальни, откуда вышел слуга с обиженным и раздраженным лицом. Назад он не вернулся. Замену ему тоже не прислали.
К обеду Шаола одевала Каджа (так звали его служанку). Она же помогала ему раздеться и лечь в постель, а утром, едва он проснулся, подала завтрак.
Судя по вчерашнему обеду, хаган явно понимал толк в еде.
Шаол вспомнил подававшиеся яства. Мясо разных видов, богато сдобренное пряностями и настолько сочное, что само отделялось от костей. Разноцветный рис с подливой из терпких трав. Чесночные лепешки с маслом. И конечно же, вина на любой вкус: совсем легкие и крепкие. Виноградников и виноделен в империи хагана было более чем достаточно. Правда, Шаол ограничился лишь одним бокалом, когда хаган произнес весьма прохладный тост за новых гостей. Но для человека, недавно потерявшего любимую дочь, это было проявлением такого радушия, какого Шаол никак не ожидал.
Несарина лишь пригубила вина и почти не притронулась к еде. Она с трудом дождалась момента, когда слуги стали убирать со стола, и предложила Шаолу вернуться в отведенные им покои. Он согласился. Да и мог ли он возражать? Но едва они вернулись к себе, Шаол спросил, есть ли у нее желание поговорить. Несарина ответила коротким «нет». Потом добавила, что хочет спать и появится у него только утром.
Шаолу не хватило смелости предложить Несарине спать вместе – в его или ее спальне. Громкий хлопок двери сказал ему больше, чем слова.
Каджа помогла ему улечься в просторную кровать, где Шаол ворочался с боку на бок, потел и жалел, что не может скинуть простыни, как прежде. Даже прохладный воздух, струившийся из невидимых отверстий, не облегчал его состояния. Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, он вспоминал рассказ служанки о хитроумном снабжении помещений дворца прохладным воздухом. Оказалось, среди шпилей и куполов были спрятаны особые башенки. Они затягивали в себя воздух. Каналы под дворцом его охлаждали, а паутина труб, проложенная в стенах, подавала охлажденный воздух по всему дворцу.
Разговора у них с Несариной не получалось и раньше. Нередко эти попытки оканчивались