Михеев приложил руку к сердцу и вновь качнул головой:
– Спасибо, дорогой… В гости заеду, как оказия сложится, а работать… Работать лучше всего дома. Да и не люблю я златоглавую, душная она какая-то.
Лестное предложение отклонил Юрка, знал он, что «московский коллектив», куда приглашал его Гурген, – сильнейшая организация с невероятными, фантастическими возможностями… Знал Барон и то, что отказавшемуся второй раз никто предложения делать не станет. Но не любил Михеев работать в большой компании, был он по натуре своей волком-одиночкой, человеком вольным и свободным. В большом же коллективе… Да, там, с одной стороны, и возможностей больше, и защищенности (связи-то до самого, считай, верха), и денег, но и дисциплина строже, а значит – свободы меньше. Опять же пиковых Барон хоть и уважал, но не любил, и не хотелось ему под них идти…
Так что вернулся Юрий Александрович в Ленинград, поднял из тайника надежного свою картотеку, огляделся – и пошло-поехало все по-старому. Барон подобрал себе двух молчаливых помощников и начал методично и тщательно ломать хаты барыжные. Правильно говорят, что за одного битого двух небитых дают: теперь каждую кражу Юрка готовил скрупулезно и тщательно, выверял чуть ли не по минутам весь путь вещей от законных хозяев до доверенного перекупщика… Хотя можно ли было тех хозяев законными назвать?
Почти одновременно с Бароном в Питер вернулся и Антибиотик, примкнул к Саше Бешеному, тогдашнему королю Петроградской стороны, начал работать с ним… Михеев, конечно, узнал о появлении Витьки, но никакого желания увидеть его не возникло. Да и Антибиотик, судя по всему, не жаждал встречи. А Ленинград город хоть и маленький, но при желании в нем всегда можно разминуться. По крайней мере можно было тогда, в шестидесятых…
– Михеев! – гаркнул контролер в открывшуюся «кормушку». – К следователю! На допрос! Живо давай!
Юрий Александрович встряхнулся, отгоняя усталость и дремоту, потер виски пальцами, потом тяжело встал и, пришаркивая, не спеша направился к выходу из камеры…
В допросном кабинетике его уже ждал следователь – худощавый мужик лет тридцати пяти в помятом костюме и не очень свежей рубашке без галстука.
– Здравствуйте, Михеев, – кивнул Барону следователь. – Я буду вести ваше дело. Зовут меня Задульский Илья Борисович. Я майор милиции, старший следователь по особо важным делам Следственного управления ГУВД Санкт-Петербурга…
– Надо же, – усмехнулся Юрий Александрович. – По особо важным… Какая честь! С чего бы это вдруг ко мне такое почтение?
Задульский не обратил на насмешку в словах Барона внимания и продолжал:
– По вашему делу… Здесь вроде бы все ясно – с одной стороны… А с другой – нужно уточнить некоторые детали… Так что у нас тут?..
Илья Борисович вытащил из дипломата какую-то папку, открыл ее и зашелестел страницами.
– Вы, Юрий