– Один вопрос, кариссима: консул предупреждал тебя, чтобы ты не покидала базу?
Влипла! Жалобно смотрю на легата. Бесполезно… Встал, подошёл ближе:
– Предупредил, или нет?!!
Подпрыгнула от неожиданности. Голос пропал от страха, шепчу:
– Предупреждал… дил…
Паника нарастает, сбивая дыхание… И консул ничего не знает!.. Легат схватил меня за шкирку, поднял… Попыталась пнуть его ногой, не тут то было! Ой! Начал ремень на брюках расстёгивать! Я не хочу!!! Извиваюсь на руке, беспомощная, как плотвичка…
Меня!!! Мать четырёх детей!!! Мать своего сына!!! Высек ремнём! Не снимая комбеза, но больно! А уж унизительно!!!
Завываю, размазывая слёзы кулаками. Съёжилась в комочек. Пытаюсь загнать себя в истерику. Не получается. Боюсь, что легат может из истерики при помощи пощёчин выводить. С него станется! Массажа с лавандовым маслом от него вряд ли дождёшься!..
Консул вошёл, когда легат застёгивал ремень на брюках. Я была в ужасе. Подумала, что консул решит, что мы… что я… В общем, понятно, что может подумать консул.
– Чем занимаетесь?
– Да вот… Развлёкся… Бойкая девочка!
– Неправда!
Благородный Флавий всё выше поднимает бровь, а я краем глаза отслеживаю реакцию легата. Он меня точно убьёт! Почему меня на подвиги тянет? Как выразился консул? "Исключительно с целью обратить внимание"?! Мне это удалось! Зачесались места, обласканные ремнём…
– Я просмотрел записи, Люк. Не мучай Воробышка.
Подумала: не наябедничать ли? Потом решила не расстраивать консула.
– И что ты собираешься предпринять?
– А что ты предлагаешь?
– Девочку запереть на гауптвахте. Остальных… Я бы уволил, но нам понадобятся люди. Остальных – в первый эшелон. Выживут – никаких взысканий. Нет, – значит нет.
На гауптвахту не хочется! Название мне не нравится! Жалобно смотрю на благородного Флавия. Получаю в ответ грустную улыбку. Мне становится стыдно. У него прекрасный год, а я, – вместо того, чтобы радовать его, только проблемы доставляю.
– Воробышек побудет под домашним арестом. Остальных, – в первый эшелон.
В каюте, когда я вышла из душа, консул присвистнул. Полосы от ремня вспухли и покраснели. Легат силы не жалел… Я сказала:
– Ты не думай, ничем таким я с легатом не занималась.
Благородный Флавий развеселился:
– Воробышек! До чего же ты бываешь забавная! Чем "таким" вы могли с легатом заниматься?
Потом уложил меня на живот, и начал обмазывать какой-то пахучей мазью, тающей на коже, и охлаждающей пострадавшие места. Терпела-терпела, потом не выдержала:
– А почему мы не могли ничем таким заниматься? У благородного Вителлия проблемы с женщинами? Он меня поэтому избил?
– Нет у него проблем с женщинами. А за что ты наказана, – сама знаешь.
Пропустив мимо ушей последнюю фразу, продолжаю спрашивать:
– А легат-прим, он…
– Воробышек…