и континенты двигались, и вымирали виды.
Этапам эволюции – миллиарды лет.
И всё это затем, чтоб я сегодня смог увидеть
в глазах своей Любимой – души счастливой свет.
Как заря – всегда светла,
молчалива – как могила,
ты – спасение от зла,
вечно движущая сила
для планид и для сердец…
В людях робко воплощаясь,
тише, чище наконец
души сделать их пытаясь,
ты одна даруешь мир,
только ты достойна власти!
О, живительный эфир!
О, любовь, ты – Бог, ты – счастье!
Обещания счастья —
красота и весна.
Жаль, восторг от причастья,
как и вся новизна,
выцветает за лето,
и на исповедь вновь
всех, чья песенка спета, —
осень ждёт и любовь.
Снотворная погода.
Как гири стали веки.
В глазури гололёда
асфальтовые реки.
Рой белых мух-снежинок
кружится в диком танце.
За стёклами машины —
деревья-оборванцы
мелькают в небе хмуром.
Ноябрьская пора,
нет, не идёт, – прёт буром.
И с самого утра
асфальтовые реки
в глазури гололёда.
Как гири стали веки, —
снотворная погода.
Деревья оголённые, – как нервы,
прошили плоть бесцветную небес,
и травы сединой покрылись первой…
Шарм осени рассыпался, исчез.
Плаксива, холодна теперь природа,
старухой нервной смотрит, жизнь коря.
Смурная и дождливая погода,
последняя декада октября.
В цвет разлуки оделась листва…
Хоть конец – лишь преддверье начала,
слёз и грусти полна голова,
и ворона уже прокричала,
предрекая печальные дни
расставания с красками жизни.
Поскорее меня обними,
вот-вот дождик, я чувствую, брызнет
мне на щёки… Смириться нельзя,
но приходится, как же иначе.
Все мы дети природы, скользя
по холсту её красками, плачем
и смеёмся, смешаясь смешно
с чьей-то капелькой жизни, а рамой
служит время… Такое кино,
эпизод комедийный за драмой
вечно следует, видишь, смеюсь… —
Так весна будет вновь за зимою.
В новой жизни тебя я дождусь,
и обнимемся жарко с тобою…
Золотая листва, золотая,
и видны сквозь неё небеса. —
То осенняя старость святая
прикоснулась к деревьям, кустам.
Старость та не мрачна, не глубока,
не костлява ещё, а мудра,
как душа, погулявшая много
и уставшая чуть… Мне пора
эта по сердцу больше, чем лето.
Грусть и память – приволье души.
На вопросы