И, наконец, отвернувши носы
стали вдруг лаять, похабно ругаясь:
«Скурвился повар, ребята!» Те псы
очень похожи на публики часть,
что возбуждённо ждёт зрелищ и крови.
Критики тоже рискуют попасть
в свору собак, поднимающих брови,
если пришлось что-то им не по вкусу,
вовсе не зная, что видят они
только плохое. Их злые укусы
воздух хватают, – пусты, не важны…
А повар наш молча сготовил обед,
который пришёлся, конечно, по нраву
отведавшим новые блюда… И Свет
спасибо сказал, обрекая на славу
рецепт дивных кушаний. В притче – ответ,
надеюсь, увидели вы, и с улыбкой
желаю я счастья вам и добрых лет!
Не сподобляйтесь злым псам у калитки.
Лев с Быком однажды пили пиво.
Вдруг у Льва затренькал телефон.
Царь зверей ответил торопливо:
«Да, куплю, иду, лечу!..» И стон
Бык издал: «Ну вот, опять уходишь…
Если ты мужик, то покажи
жёнушке свой нрав (Звериный вроде?),
дружбой дорожи и не спеши
ты к супруге рысью мчаться снова!»
Лев ответил: «Ты не забывай
что твоя жена, дружок, – Корова,
а моя-то – Львица!.. Всё, бывай!»
Жил на свете белом любящий отец,
сыновей своих троих одинаково ценил.
И когда пришла пора испытать ему конец,
то на смертном он одре искренне детей просил:
«Что оставить вам в наследство, милые мои?
У каждого – своя невеста и дома свои,
и всеми вами дорожу, всех глубоко люблю,
и об одном – живите в мире, я вас сейчас молю…»
Ему сыны тогда сказали: «Есть перстень у тебя,
его дороже мы не знали, и просим для себя,
чтоб ты его оставил, выбрав, – лишь одному из нас».
Услышав это, камень в перстне, сверкнув, звездой погас.
Задумался старик-отец, и втайне вызвал ювелира,
и заказал ещё колец для сохраненья в Мире мира.
Все три кольца – как близнецы, не отличить вовек.
Так мудро поступил отец, как добрый человек,
который не хотел раздора… Но спорят до сих пор
все сыновья, бранясь с позором, их помутился взор, —
о подлинном и настоящем, мол – копии нужней,
забыв отца завет молящий в той суматохе дней.
Здесь истина о многих верах, – чья проповедь важней?
Забыв за символом любовь, не ценим мы людей.
Весь день бабуля в шоке,
довёл её внучок. —
В два годика о Боге
твердит уж язычок!..
Кричит ребёнок громко
ей: «Кайся и молись!»
На это, как котёнку,
не шикнешь: «Хватит, брысь!»
Но вот, с приходом мамы,
сынулька понят был.
Финиту этой «драмы»
и папка заценил:
«Согласен, всё не просто,
попробуй тут услышь,
что скрыт за фразой острой —
лишь