– Зачем тогда осталась? Все разбежались, и ты – давай…
– Нет уж, ты меня выслушаешь! Я должна сказать тебе всё, что думаю!
– Может, не надо?
– Извини, Ваня, мы всегда были с тобой чужие! – с обидой и негодованием швырнула она и давай сыпать шаблонными фразами: – Ты во всём виноват! Ты просто преступник! Ты исковеркал мне жизнь, украл у меня молодость! Я потратила на тебя лучшие свои годы!
– Да… наверно… Сказали бы раньше… Валерия Борисовна.
– Ты просто чудовище! – не унималась Лера. – Разве можно жениться без любви?! Ты неправильно жил! Таким, как ты, Бог не позволяет встретить свою любимую и родную душу! Но причём здесь я? Почему я должна была отвечать за твои ошибки?
Я хотел что-то возразить и уж было чего-то там пискнул в своё оправдание, но Лера презрительно швыркнула:
– Мне даже слушать тебя невыносимо! – и вдруг взорвалась в буквальном смысле этого слова.
Лерочку разорвало на мелкие кусочки – кровавые ошмётки разлетелись по сцене и по всему театру. Как ни странно, Льва Сергеевича совсем не задело, а вот меня обдало с ног до головы – чистого места не осталось – и что-то нелепое ударило меня по физиономии и опрокинуло навзничь.
Отброшенный и контуженный, я долго не мог прийти в себя. Но сознания я не терял. Лев Сергеевич помог мне подняться и усадил за стол. На удивление, я увидел себя чистым, как будто не было этого страшного и несуразного взрыва. Вокруг тоже всё стало чистым.
– А с Лерой что?
– Что, что… Обидел хрупкую женщину…
– Она жива – нет?
Лев Сергеевич вздохнул.
– Давно в ней копилось, вот и взорвалась. Но ты не переживай, у ей сейчас другая жизнь пойдёт. Может, ишо лучше прежней…
– Надеюсь… Лев Сергеевич, вы мне объясните: это что за сон такой? Что за чертовщина?
Я с надеждой смотрел на Алаторцева, а он серьёзный такой, укорчиво головой качает: мол, такова жизнь.
– Смирись, Ваня, теперь уже ничего не поправишь, – задумчиво произнёс он. – Лера тебе правду сказала, чужие вы. А то, что она тебя отлаяла, так это по вдовьему делу положено. Расставила, так сказать, все точки над «и». А на слова не обижайся: моя третья – дай бог терпенье её новому мужу – вообще меня как только не называла! Вспомнить неловко. Да, так-то вот. Творческих людей не понимают. Не во всём я с Лерой согласный, мне ваши семейные дела неведомы, но от себя тоже скажу: не раскрыл ты талант свой, теперь уж, можно сказать, загубил. А одарён ты необычайно – с тебя и спрос большой.
– Да какой там талант! – с горечью сказал я. – Был бы талант, так легко бы из жизни не выкинули! Глупо всё… Есть же какие-то испытания? Пусть бы я через какую-нибудь страшную болезнь прошёл. Да мало ли!..
– Сам в толк не возьму. Знаю, вроде и старался ты, и худого сторонился. По всем статьям ангелы и архангелы для тебя расстараться должны, а оно наоборот вышло. Вишь, как… Смахнули с подмостков, как сор ненужный, выдернули,