Они подошли к камбузу и вошли.
– Как насчет кружки чаю? – спросил Стабби Гейтс.
– Пойдет, – сказал Дэн. – Спасибо.
Моряк достал три кружки и направился к стоявшему на плитке эмалированному чайнику. Он налил крепкого черного чая с уже добавленным молоком. Поставив кружки на стол, он знаком предложил гостям сесть.
– Находясь на таком судне, – сказал Дэн, – вы, наверно, встречаете самых разных людей.
– Вот именно, приятель. – Матрос широко улыбнулся. – Всех видов, цветов кожи и размеров. И с приветом тоже. – И он понимающе посмотрел на присутствующих.
– А какого вы мнения об Анри Дювале? – спросил Дэн.
Прежде чем ответить, Стабби Гейтс сделал большой глоток из своей кружки.
– Он неплохой малый. Большинство парней любит его. Работает, когда мы его просим, хотя безбилетники не обязаны этим заниматься. Таков уж морской закон, – добавил он со знанием дела.
– Вы были в команде, когда он сел на судно? – спросил Дэн.
– Еще бы! Мы подобрали его через два дня после того, как вышли из Бейрута. Тощий был, как швабра. По-моему, бедняга голодал, прежде чем попасть к нам на корабль.
Де Вере глотнул чаю и поставил кружку на стол.
– Ни к черту не годится, верно? – весело заметил Гейтс. – Отдает концентратом цинка. Мы забили им трюм в Чили. Этот чертов запах проникает повсюду – в глаза, в воздух, даже в чай.
– Спасибо, – сказал фотограф. – Теперь я знаю, что сказать, если попаду в больницу.
Минут через десять Анри Дюваль пришел на камбуз. За это время он успел вымыться, причесаться и побриться. Поверх рубашки на нем была теперь надета синяя морская фуфайка. Все его вещи ношеные, но чистые. Дэн заметил, что рваные брюки были аккуратно заштопаны.
– Входи и присаживайся, Анри, – сказал Стабби Гейтс. Он налил четвертую кружку и поставил перед безбилетником – тот поблагодарил улыбкой. Он впервые улыбнулся в присутствии двух газетчиков, и улыбка осветила его лицо, отчего он показался и вовсе мальчишкой.
Дэн приступил к расспросу с самого простого:
– Сколько вам лет?
После короткой паузы Дюваль произнес:
– Мой – двадцать три.
– Где вы родились?
– Я родился на корабль.
– Как назывался корабль?
– Я не знает.
– А почему же вы говорите, что родились на корабле?
Снова пауза.
– Я не понимает.
Дэн терпеливо повторил вопрос. На этот раз Дюваль кивком дал понять, что понял, и произнес:
– Моя мать сказать мне.
– Какой национальности была ваша мама?
– Она – Франция.
– А где теперь ваша мама?
– Она умер.
– Когда она умерла?
– Давно назад – Аддис-Абеба.
– А кто был ваш отец? – спросил Дэн.
– Я не знать его.
– А мама рассказывала вам про него?
– Он – Англия. Моряк. Я никогда не видел.
– И никогда не слышали, как его зовут?
Дюваль отрицательно