Уже в первые месяцы своей работы в отделе Ковальски обнаружил, что никакого свертывания уголовных преследований за преступления против гражданских прав меньшинств нет и в помине. Останься он пламенным либералом-профессором, он мог бы предположить, что участие в таких уголовных процессах было дымовой завесой, которую администрация республиканцев использовала для отступления в вопросах политических и социальных прав чернокожих, таких как обеспечение равных возможностей при приеме в учебные заведения и на работу. Но сейчас он просто радовался тому, что может решительно и настойчиво выполнять задачи, связанные с его новой работой.
Ковальски сразу же понял, насколько забюрократизирован процесс решений федерального правительства о запуске расследования уголовных дел и насколько осмотрительно надо себя вести, чтобы добиваться успехов. Каждый год отдел получал более тысячи просьб об оказании помощи изо всех уголков Америки. Но Министерство юстиции соглашалось заняться менее чем сотней таких дел, каждое из которых касалось тяжких обвинений в нарушении гражданских прав. Ковальски тщательно проверял значительную часть этих поступающих в отдел обращений и давал по ним рекомендации своему начальству.
Именно он возглавлял сторону обвинения в деле Джозефа Пола Фрэнклина, члена Соединенных Кланов Америки и нациста, который был предан суду за убийство на парковке в Форт-Уэйне, штат Индиана, президента Национальной городской лиги Вернона Джордана-младшего. В августе 1982 года присяжные признали Фрэнклина невиновным. Это едва ли можно было счесть благоприятным началом карьеры Ковальски в федеральном правительстве, и подобный провал сделал бы многих юристов весьма и весьма осторожными в выборе дел.
Линчевание чернокожего, казалось бы, должно было бы непременно привлечь внимание Министерства юстиции, и по нему должно было бы начаться расследование, но в 1981 году убийство чернокожего на расовой почве само по себе не являлось федеральным преступлением и подпадало под юрисдикцию штата. Так что надо было доказать, что убийца или убийцы также имели умысел нарушить конституционные права своей жертвы.
Никто в управлении полиции Мобила не желал говорить о том, что убийство Майкла Дональда было совершено по расовым соображениям и что были нарушены его гражданские права. В данных обстоятельствах у Министерства юстиции не было никаких юридических полномочий совать нос в это дело. Поэтому-то Ковальски и держал досье с материалами по этому убийству в задней части ящика, где у него хранились подобные дела. Однако он тоже был настолько возмущен и шокирован этим случаем линчевания, что так и не оформил бумаг, необходимых для окончательного отказа Министерства юстиции браться за его расследование.
Когда Томас Фигерс позвонил ему в первый раз, пытаясь заручиться помощью, страстное желание помощника федерального прокурора