Но тут уже вмешалась Таня и бойко ответила:
– Мы на речку идём, бельё стирать!
– А мне можно с вами? – Лера просительным взглядом смотрела снизу-вверх в лицо тёти Розы.
– А мама твоя разрешит? Иди отпросись. Чтобы знала, где ты.
Леру такой вопрос удивил. У них никто никогда не интересовался, кто и где из детей находится. Вместо этого она смущённо ответила:
– А у нас дома никого нет…
– У них всегда никого дома нет! – Снова выпалила шустрая Таня. – Пусть она идёт с нами, – решила она за мать.
– Ну пусть идёт, если так…
И Лера, от радости нарочито громко хлопая босыми серыми ступнями по тёплой и мягкой пыли, потопала рядом с ними.
– Девчонки, не пылите! – Беззлобно прикрикнула на них Танина мама, – теперь у меня всё платье и волосы из-за вас в пыли будет.
Подружки дружно засмеялись и побежали по улице, по пологому спуску, переходящему в неширокую тропу, к лугу, и дальше – к реке. Они расположились на жёлтом песчаном бережке, вернее, на крошечном пляжике, окружённом высокой травой, рядом с тихой речной заводью, которая густо поросла рогозом и жёлтыми и белыми пахучими кувшинками – и была похожа на цветочный ковёр на тихой и гладкой поверхности воды.
Лера недоумевала, как это кувшинки могут цвести прямо на воде, – не тонут и никуда не уплывают. Она опустила лицо с открытыми глазами в воду и увидела, что кувшинки держатся на длинных стеблях с её палец толщиной, словно на зелёно-коричневых верёвках, вырастающих откуда-то из темно-коричневой глубины. Песок на бережке, полого опускающийся в воду, был уже не такой горячий, как днём, но тёплый и приятный. А место здесь было совсем безлюдное и пустынное.
Танина мама велела девчонкам снять с себя совсем всю одежду, чтобы не идти потом домой в мокрых трусишках. И они голышом, войдя по самые коленки в почти горячую, нагретую за день жарким июльским солнцем воду, стали играть и плескаться на мягком ребристом песке мелководья. От медленно текущей воды на дне шевелились изломчивые и прозрачные тени и стайками плавали чёрные юркие мальки, – мгновенно прыскающие во все стороны, едва девочки пытались поймать их в ладошки.
В это время тётя Роза занималась стиркой возле самой заводи, где дно было значительно глубже, – вода доходила здесь взрослому до пояса, а то и совсем до плеч и даже глубже. На берегу возле самой воды, густо натерев хозяйственным мылом и катая ребристым вальком простыню, она, то и дело, поглядывала в сторону девчонок. Потом постиранное бельё шла полоскать.
Девочки с визгом резвились у самого берега, или, почти касаясь лицом воды, на вытянутых руках держась за дно – имитировали плавание. Плавать ни одна из них ещё не умела. Таня выпросила у матери наволочку, и они с размаху зачерпнув воздух через открытый низ, закрутив его и крепко держа пальцами, – мокрая она его почти не пропускала, – плавали по очереди на этом пузыре. Потом они выскакивали из воды, и бросались на