– Её пояс?
Плут шустро подтвердил:
– Её пояс!
Юный атлет презрительно посмотрел на хлипкого собеседника.
– Не смеши меня, Эврисфей!
Лицо прохвоста обрело лисье выражение.
– Неужели отнимешь?
Геракл заиграл желваками:
– Легко!
Лисье выражение, на лице Эврисфея, заострилось в нужном направлении, ещё сильнее.
– И отдашь его моей дочери Зае?
Геракл, в запальчивости, как всегда, сказал лишнее:
– Отдам!
Не верящий своему счастью, плут решил закрепиться на достигнутых рубежах.
– Ой, я, что-то, сомневаюсь.
Но Геракла было уже не остановить:
– Отдам! Я сказал!
Эврисфей прищурил левый глаз.
– Когда?
Геракл решительно отрезал:
– Завтра!
Эврисфей довольно потёр свои короткие, сухие руки.
– Завтра? Прекрасно! Я так и скажу своей дочери! Утро следующего дня выдалось погожим и тихим. Куда не глянь, везде вёдро.
Геракл бескомпромиссно шагал к утреннему костру звонкоголосых амазонок. На его плече, небрежно, покоилась могучая дубина.
Молодые амазонки, сидевшие кружком, с неподдельным интересом смотрели на приближающуюся гору мышц. Они весело перебрасывались быстрыми взглядами, что-то шептали друг другу на ухо и смеялись. Смешливое, звонкоголосое общество юных красавиц смутило неловкого увальня. Его воинственность сразу, куда-то испарилась. Он робко остановился в некотором отдалении от костра. Залюбовался восхитительным зрелищем. Особенно, его поразила красота Ипполиты. Царица амазонок напоминала ему пантеру, гибкую, пластичную и невообразимо привлекательную. Ипполита насмешливо прищурила свои изумрудные глаза.
– О, кто к нам пожаловал!
Юные бестии не сводили с Геракла своих нескромных взглядов. И смотреть было на что! Атлет был необыкновенно хорош собой!
Царица амазонок кокетливо дополнила сама себя:
– Да ещё и с дубиной!
Раздался дружный, звонкий смех. Геракл совсем растерялся. В его адрес, со всех сторон, посыпались остроты:
– С кем драться собрался, герой?
– Смотрите, он стесняется!
– Не бойся, мы не прогоним тебя!
– Какой, пригожий!
– Почему не приходил раньше, красавец?
– Оставайся с нами, Геракл!
Их реплики, снова, утонули в звонком, задорном смехе. Геракл, от смущения, даже уронил в траву свою дубину. Теперь он стоял перед смешливыми феминистками, не зная, куда девать свои огромные ручищи.
Ипполита бесцеремонно, но с интересом, смотрела на Геракла. Скорее даже не смотрела, а любовалась им.
– Говори Геракл, зачем пришёл?
Детина смущённо буркнул:
– Я пришёл к тебе, Ипполита.
Глава феминисток удивилась.
– Ко мне?
Геракл буркнул ещё раз:
– Да…
Царица амазонок обернулась к своей свите и тактично попросила оставить её наедине с Гераклом. Амазонки