– То есть?
– Сегодня начинает свою работу наша глубоководная артиллерия. «Олимпия» стоит, точно, в той точке океана, где, по твоим прогнозам, находится центр Посейдониса.
– Ах, вот в чём дело!
Космонавт сделал вялый, протестующий жест рукой.
– Мой друг, я ведь не аптечные весы!
Смит рассмеялся.
– А мы проверим. Для того и стали здесь!
Тепло посмотрел на Ярилова.
– Если сказать честно, то мы верим твоим прогнозам. Они не подводили и подтверждались опытом. А практика, как известно, критерий истины. Акустический зондаж дна океана здесь, просто, отдыхает.
Они удобно разместились перед широким экраном. Каюта, из которой Смит и Ярилов руководили работами, напоминала, не то командный пункт, не то боевую рубку. Обставлена она была аскетически.
Сюда стекалась вся информация по текущим делам. А дел было много, и на поверхности и глубоко под килем. Квантово – цифровой, обладающий не хилой разрешающей способностью, компьютер готов был оперативно предоставить подробную визуальную информацию о том, что происходит, в данный момент, на глубине триста семьдесят метров.
Глубинные водные гаубицы уже работали, довольно, долго. У каждой был свой сектор обстрела и свой манёвр. Они действовали автоматически, в соответствии с заложенной в них программой. На ручное управление глубинная артиллерия переводилась только в том случае, когда требовалась ювелирная точность. А пока, они били по площадям. Методично оттесняя массы придонных отложений от центра к периферии, они создавали искусственное грязевое «торнадо», «глаз» которого должен был открываться всё сильнее и сильнее.
Какова толщина придонных отложений, и какую работу успели проделать машины, пока никто не знал. Обширный монитор демонстрировал лишь бархатную черноту.
Ярилов задумчиво произнёс:
– Всё, как в космосе, только без звёзд.
Смит оторвал взгляд от монитора и повернулся к собеседнику.
– Звёзд, действительно, нет, это правда. Зато скоро займётся «заря».
Космонавт переспросил:
– «Заря»? Что, это?
Чарльз охотно пояснил:
– Глубоководные машины работают при электрическом свете. Но вода, сейчас, настолько замутнена, что из глубины на поверхность не может пробиться ни один фотон.
– Как из чёрной дыры?
– Красивое сравнение.
Атлантолог поправил очки.
– Однако когда муть немного уляжется, тогда мы и увидим долгожданную «зарю».
– Сияние?
– Почти. Мы увидим слабое, рассеянное свечение.
Неожиданно с палубы донёсся возглас, да такой зычный, что Ярилов немного вздрогнул. Он, сразу же, всколыхнул сонную атмосферу каюты. Это был даже не бас, а целая иерихонская труба. Такой голос мог бы спокойно сотрясать воздух, на расстоянии в целую морскую милю, без всяких усилителей. Ярилов уже знал, более-менее, всю команду, но хозяина голоса не признал. Видно, тот исторг звук, находясь в особом состоянии духа. Хотя, в рутинной жизни, голос его, по-видимому, ничем