– Иди… – озадаченно отозвался номарх.
Но уже когда перс подходил к отведённому ему строению, Херихор спохватился, крикнул в след:
– Надсмотрщики здесь уже четверть часа, где ты болтался?
– Где я только ни болтался, – устало вздохнул Арсам, не удостоив хозяина даже поворотом головы.
Иногда ему казалось, что он прекрасно понимал египетский или просто сказанные с такой интонацией слова хозяина не могли означать ничего другого.
Пустая сумрачная комната с голыми стенами с двумя уродливыми столбами показалась ему приятной и уютной.
– А ведь прав Шаи: только после тяжких испытаний чувствуешь настоящую радость.
Хенуу с наслаждением опустился на свою циновку, на прохладном полу вытянул ноги.
– Хорошо! Давненько я так сильно не уставал. Номарх что-то говорил о четверти часа, получается – моих скитаний по пустыне вовсе не было? Так, сон, наваждение? Нет! Не может быть! Всё было таким настоящим! И вода, и крокодил… как я его долбил той плитой.
Арсам улыбнулся воспоминанию, но сразу нахмурился:
– Только всё остальное точно не было реальным и нормальным, сплошные демоны Ахримана! К дурацким головам я уже начинаю привыкать, но второй Арсам – это слишком! Привидится же такое! Кто там на меня обиделся? – старался припомнить, уже засыпая.
Пробуждение было приятным. Ещё не открыв глаз, он почувствовал знакомый аромат душистых масел.
– Анахит… – прошептал он и поспешно сел на своей циновке.
Арсам проспал долго, и на мир уже успела опуститься темнота. Женщина держала в руке горящую лампу, золотое сияние освещало её лицо, делало Анахит ещё прекрасней. Перс любовался её большими тёмными глазами, подведёнными густо-зелёным малахитом, стрелами длинных ресниц, нежной, как молодой персик, кожей. Женщина заговорила, но влюблённый не разбирал слов, слушал её голос, как журчание ручья. Её рассердила его блаженная улыбка, она нахмурила густые брови.
– Ты меня слушаешь?! – возмутилась жена Херихора.
– А… что?..
– Мой муж очень сердит на тебя!
– Я видел.
– Он не смог этого объяснить тебе. И послал меня, чтобы я сказала, чтобы ты больше никогда не вёл себя, как… – замялась она.
– Как свободный человек и хозяин? – подсказал Ахеменид.
– Ну… да, ты же обещал…
– Да я просто понять не могу, – развёл руками перс, – эти ваши дурацкие порядки, такое впечатление, что вы боитесь друг друга просто по привычке.
– В чём-то ты прав, мы действительно живём по давно заведённым правилам и никогда ничего не меняем.
– Это ужасно! Дурацкие правила, дурацкие обычаи; кажется, в этой стране ничего не меняется уже сто лет!
– Гораздо дольше, – вздохнула женщина, – но в этой стабильности есть своя прелесть! Ты привыкнешь, поймёшь
– Не хочу я понимать! –