всех, за исключением служителей культа и группки их приверженцев, были на стороне обвиняемого. И чем тоньше было идеологическое чутьё юриста, тем отчетливее он понимал, что своими противоправными действиями беспартийный Владилен Зотов фактически отстаивал завоевания социализма. Об этом нелегко было говорить всерьез и вслух, но из-под его мошенничества просвечивали и утонченный советский патриотизм, и воинствующий атеизм самого ядовитого толка. Адик разом выставил на посмешище и наших попов с их ребяческой верой в очевидное превосходство православия над остальными религиями, и западный мир чистогана, где даже ученый-биолог, учуяв запах наживы, забывает про бабочек, ради которых приехал на Кавказ, садится не в свои сани и теряет элементарный здравый смысл. Как выяснилось из показаний самого Клауса, он остался глух даже к глумливым предупреждениям самого афериста о готовящемся обмане: куражась и набивая иконам цену, Адик датировал их девятым веком, словно они могли быть написаны до принятия на Руси христианства. Словом, сын продолжал дело отца на незримых фронтах «холодной войны», как едко выразился в кулуарах судебного заседания некто Голубев, следователь по особо важным делам. Кроме того, что Адик утер немцам нос, он, встав на путь фарцевания, адресно повышал благосостояние населения. Владилен не был даже комсомольцем, но из его дел вытекало, что он смотрел на туристов из капстран, как Ленин на буржуазию, и эта преемственность, хоть и странная до карикатурности, тоже умеривала прокурорский пыл самых строгих судей. Во всяком случае, Марат на их месте не мог бы всего этого не понять.
Марат, сидя на полу рядом с Элей, хмуро грыз ногти. Она заметила, что это дурная привычка, но он перебил ее и рассказал Эле вчерашнее происшествие с Жекой на пляже. В своих наблюдениях он характеризовал Адика саркастически и присовокупил к ним догадку, на которую его натолкнули многочисленные улики, что именно Адик подарил Жеке растворяющийся купальник. Но для того, чтобы так жестоко оскорблять девушку перед всеми, надо быть или идиотом – но Адик не идиот, – или иметь веские основания. А откуда они могли взяться, если Адик только что освободился? Скорее всего, в их отношениях была какая-то предыстория. Что могло их связывать еще пять лет назад? Это тем более интересно, что Жека намного младше Адика. Сжато изложив свои соображения и убедившись, что маленькая сплетница впитывает каждое слово, широко распахнув серые глаза и машинально облизываясь, Марат поинтересовался, не знает ли она, что за птица эта рыжая-конопатая Жека…
Конечно, Эля ее прекрасно знала. Она внучка бабы Шуры и соседка Адика этажом ниже. Значит, сейчас Марат с Элей беседуют, сидя на полу того самого полуподвала, где Женя Лунегова и живет (правда, на лето они с бабушкой перебираются в сарай, а жильё сдают отдыхающим). Таким образом, поскольку Жека с Адиком росли в одном дворе, они были хорошо знакомы и, видимо, дружны. Не всякая школьница решится прийти на суд, а Женька на суде Адика была. Хотя она у кого-то
