ним живому во гроб идти». Поток исполнил это требование. Не смеем утверждать, чтобы это было в действительной русской жизни, но подобное явление до сих пор можно встретить у некоторых племён Африки. Ибн-Фоцлан так описывает этот обычай. «По смерти знатного мужа, родные его спросили у его девущек: кто из вас желает умереть с ним? Одна из них отвечала: я. Тогда приставили к ней двух женщин, чтобы всюду ходить за нею и даже мыть ей ноги, а родные начали кроить платье умершему и готовить всё нужное. В день сожжения девушку подвели к чему-то, сделанному наподобие колодезного сруба; она стала на руки мужчин, заглянула в сруб и произнесла какие-то слова. Её спустили с рук и снова подвели в другой и в третий раз. Ей подали петуха; отрезав ему голову, она кинула его, а другие, подняв его, бросили в ладью умершего (стоявшую на берегу). По объяснению переводчика, в первый раз девушка сказала: «я вижу здесь отца и мать мою»; во второй: «теперь вижу всех моих родственников»; в третий раз: «там господин мой; он сидит в раю, и рай так прекрасен, так зелен! Подле него вся дружина его и дети. Он зовёт меня, пустите меня к нему!» Её подвели к ладье. Она сняла с себя запястье и отдала старухе, называемой
ангелом смерти; сняв кольца с ног, отдала их девушкам, которых называют
дочерями ангела смерти. После этого, её понесли на ладью и ввели в сделанную там комнату. Пришли мужчины со щитами и палицами и дали ей стакан меду. Она взяла его, запела и выпила, в знак прощания со своими милыми. Ей дали другой стакан; она, взяв его, запела длинную песню, но старуха велела ей скорее выпить и войти в комнату, где лежал мёртвый господин её. Девушка переменилась в лице и не хотела идти. Старуха схватила её за голову и втащила в комнату. Тут мужчины стали бить палицами в щиты, чтобы другие девушки не услыхали её крика и не устрашились бы также в свою очередь умирать вместе со своими господами. После этого вошли в комнату шесть мужчин для совокупления с нею… Наконец, положили девушку подле умершего господина. Двое взяли её за ноги, двое за руки, а старуха надела ей петлю на шею и подала верёвку двум мужчинам, чтобы тянуть за неё, взяла широкий нож и вонзила в бок между рёбрами, а мужчины тянули за верёвку, пока девушка испустила, дух. Тогда явился ближайший из родственников, подошёл к ладье и зажёг лежавшие под нею дрова. Другие пришли также с пылающими отрубками и бросили их на костёр. Вскоре все запылало, – костёр, ладья, комната, тела господина и девушки и все бывшее в ладье». – Обычай вдовосожжения, вследствие некоторого смягчения нравов и женской реакции, совершенно пал ещё до того времени, с которого начинают свой рассказ наши исторические источники. Но от вдовы всё-таки требовалось, чтобы она, не вступая в другой брак, принадлежала только своему умершему мужу и ожидала естественной смерти, долженствовавшей соединить её с ним. В последующую эпоху, под влиянием византизма, на этом воззрении развился нравственно-обязательный обычай пострижения
вдов.
Положение бездетной вдовы было крайне плачевно. Это была беззащитная,
