В них отчетливо выступают своеобразное содержание, своеобразный колорит шахтерского поселка или железорудной керченской земли, а также черты самостоятельного склада в стихе, немногословном, но выразительном… Словом, на мой взгляд, стихи Никаноркина, даже имея в виду только эту книжку, свидетельствуют о несомненных признаках дарования поэта и серьезной поэтической культуре. Но за годы после выхода этой книжки Никаноркин написал и напечатал в журналах и альманахах Москвы, Украины, Крыма много новых стихов. Мне кажется, что А.Н. Никаноркин, безусловно, должен быть принят в члены Союза писателей.
Вот с таким благословением двух замечательных русских поэтов вступал на тернистый путь литератора Анатолий Никаноркин. Невольно присоединяешься к оценке его творчества, данной ему в одном из писем Василем Быковым[109]: “Твои стихи я люблю не меньше твоей прозы, всегда исходит от них некая скромная прелесть, как от полевых цветов…”».
«Когда Толя в 1953 году издал первую книгу своих стихов, которую мы очень ждали, – продолжала Карпова, – казалось, изменился и стал краше окружавший нас мир. Он умел слушать, был мягкий, но беспомощный. Написал свыше ста статей в газеты, чем в основном зарабатывал. А еще умел открывать новые имена писателей и художников, делать археологические открытия.
Когда я выходила замуж за Никаноркина, очень его любила. Люди предупреждали моего отца и отговаривали меня, ссылались на то, что он болен, является инвалидом, страдает бессонницей со времен войны, что у него болезнь легких. Но даже если бы у него не было рук и ног, я вышла бы за него замуж: он много знал, был очень эрудирован и открывал мне целые миры. У него была прекрасная память, он познакомил меня с Блоком и с импрессионистами, наконец, сотворил из меня женщину. Конечно, в моем лице у него для этого была благоприятная почва, но его заслуга очень велика.
Тогда мы жили в коммунальной квартире на улице Свердлова, 7, возле массандровского пляжа[110]. У нас были две комнаты и веранда, сидя на которой мы слышали шум моря, и нам казалось, что это не веранда, а палуба корабля».
Об этом хорошо написал Никаноркин в стихотворении «Дом у моря»:
Наша комната,
Словно каюта:
Из окна только глянешь вниз, —
Море волны вздымает круто,
Разбивая их в клочья, вдрызг.
Гул сирен,
Гоготанье чаек
Будят затемно до утра.
Провожаем мы
И встречаем
Шхуны, баржи и катера.
Перемигивается ночью
С лампой комнатною маяк.
Дом на суше поставлен прочно,
Но не верится мне никак:
Стоит парусу
Взмыть под солнцем,
Так и кажется,
Что вот-вот
Дом с фундамента наш сорвется
И вдогонку за ним пойдет.
«В Москве все наши друзья знали, что у Никаноркиных под тряпкой у двери лежат ключи от квартиры: пожалуйста, приезжайте,