– Арсений Андреич! Арсений Андреич! – Кто-то тер ему лоб пригоршней снега.
Закревский попытался посмотреть – не получилось. Бред обрел новые подробности. Возле него на земле сидела недавняя знакомая, мадемуазель Толстая, правда, теперь она не была голой. На ней красовалась великолепная шуба из горностая, капюшон которой сполз, открыв голову, убранную атласными розами.
– Арсений Андреич! – Девица страшно обрадовалась, что он пришел в себя. – Я думала, вам дурно.
«Нет, я был на вершине блаженства!» Его поразило, как спокойно она сидит на земле, нимало не заботясь, какое произведет впечатление на посторонних людей.
– Пойдемте, я вас провожу, – заявила Толстая.
Закревский с трудом понимал, чего от него хотят.
– Сударыня, вы здесь с кем? – осведомился он. – Где ваши спутники?
– Потерялись, – беспечно отозвалась Аграфена. – Влезли на горку, наверное, скатились, и больше я их не видела. – Она повертела головой по сторонам. – А что?
– Вы ведете себя неприлично, – понизив голос до шепота, сообщил Арсений.
Мадемуазель Толстая расхохоталась, прикрыв рот варежкой.
– Я это слышу от человека, валяющегося на дороге! Милостивый государь, если бы я вела себя прилично, я бы никогда к вам не подошла. Идемте, наконец!
Аграфена довольно уверенно перекинула руку Закревского себе через плечо, и в этот момент возле ее головы промелькнуло что-то блестящее. Если бы девушка не наклонилась, эта штука непременно ударила бы ее в шею. Генерал обернулся настолько быстро, насколько был в состоянии. Он заметил, как в толпе промелькнула спина удалявшегося человека. Тот явно спешил покинуть место происшествия. Будь Арсений на ногах, имей он силы… Закревский не без труда поднялся и сделал несколько шагов. Из снежного намета сбоку дорожки торчал нож. Красиво изогнутый, турецкий, с костяной ручкой. Не особенно дорогой и не особенно редкий, но все же и не кухонный резак, каких пруд пруди.
– Мадемуазель, сделайте